Монументальная живопись известна еще с древнейших времен, но до сих пор она не утратила своей актуальности. Её техники отличаются особой долговечностью, благодаря чему мы можем многое узнать о культуре и быте людей, которые жили ещё до нашей эры.
Сегодня главная задача такой живописи не столько зафиксировать историю, сколько украсить строения, придать городскому пространству яркости и свежести. К этому виду искусства в честь своего 85-летнего юбилея решил приобщиться и Комсомольск-на-Амуре. Выбор пал на фасады нескольких многоэтажек, где уже появились изображения самолета «Сухой Суперджет-100» (Гагарина 2), истребителя пятого поколения Т-50 (Юбилейная 15) и амурского тигра (Сидоренко 1).
Одни источники утверждают, что инициатива исходила от группы местных художников, которые решили преобразить серые и невзрачные стены Комсомольска; другие, что к ребятам обратился глава Центрального округа Виктор Рулев. В любом случае администрация города поддержала предложение, а бизнес оплатил краску и оборудование. Всего на создание трех рисунков потратили около 600 тысяч рублей.
Это был первый опыт для ребят в оформлении такого большого строения. До этого они разрисовывали только стадион «Авангард» и бетонный забор возле Центрального универмага.
С просьбой прокомментировать результат мы обратились к Павлу Шугурову — уличному художнику, руководителю проектов владивостокского сообщества художников «33+1», экс-начальнику отдела дизайна городской среды во Владивостоке.
Хорошо, что в городе появляются арт-объекты, хорошо, что появились широкоформатные росписи. Насколько они сами хороши или плохи — решать жителям. Именно на стыке заказа, социальной рефлексии, мастерства художника и архитектуры места появляется городское искусство. Если опыт будет негативным, главное сделать из этого правильные выводы для дальнейшей работы.
— Павел Шугуров
Здесь две важные мысли:
- с чего-то всегда нужно начинать
- результат нужно подвергнуть рефлексии, чтобы была возможность прогрессировать
Попробуем порассуждать, что отличает эти комсомольские проекты и что могло бы быть по-другому.
Во-первых, инициатива росписи домов явно двухсторонняя. О необходимости освежить облик города речь идет давно: об этом говорят и молодежь, и чиновники. Здесь есть и плюсы, и минусы. С одной стороны, это облегчает процесс, к изменениям готовы и горожане, и художники, и власть — так рисункам проще появиться. Часто стрит-арт носит партизанские черты, что может приводить к штрафам. Впрочем, может и не приводить: того же Шугурова власти Владивостока заметили и сделали на него ставку — придумали под него должность в муниципалитете, и художественное пространство ожило. С другой стороны, художник зачастую мыслит шире общепринятых рамок, и контакт с властями, не всегда мыслящими так же свободно и обычно боящимися экспериментов, может навредить авторской задумке.
Во-вторых, сюжеты выбраны, с одной стороны, очевидные для города и региона, но никак не связанные с конкретными микрорайонами. Эти же рисунки можно было нанести на любой дом в Комсомольске. Если вернуться к практике той же студии «33+1» (впрочем, не только ее), там художники всегда старались привязывать сюжет рисунка к местности — изображать исторические события, связанные с этим местом, работать с локальной мифологией. Кроме того, изображение еще и с технической точки зрения может заигрывать с архитектурной средой (такие примеры мы посмотрим ниже). Так роспись получает более тесную связь с местом, а значит и уникальность — такой рисунок уже бессмысленно пытаться воспроизвести в других условиях — он не будет иметь такой силы ни на другой улице, ни в другом городе. А это уже полноценная достопримечательность.
В-третьих, авторы (художники) и администраторы (власть) проекта сами выбрали сюжеты и дома. Однако полноценная городская дискуссия об этом может разворачиваться еще до начала работ: сюда могут быть вовлечены и другие художники, и краеведы, и вообще любые неравнодушные граждане — они могут сформулировать и дать понять, какие сюжеты сильнее срезонируют у горожан, а значит обеспечат более сильную эмоциональную связь людей с городом. Кроме того, в создании рисунков тоже может участвовать большое количество людей. Здесь в качестве примеров можно привести владивостокский проект «Квадролампа» или росписи хабаровского ЦПУ, где в освежении стен участвуют очень многие.
Активисты хабаровского Центра прикладной урбанистики в 2016 году взялись за полуразрушенную Тургеневскую лестницу, чтобы обратить внимание на аварийный объект и рассказать через него локальные истории — так на стенах появились обитающие в регионе рыбы и птицы, рассказывающие что-то знаковое о городе: например, грустная история с пропавшим без вести в 2009 году музыкантом Николаем Никитиным. Рисовать могли все желающие; когда их число перевалило за сотню, в ЦПУ перестали считать.
Как бывает в других городах и странах
Сейчас большой интерес уличных художников привлекает работа с особенностями окружающего пространства. Наиболее интересными чаще всего выглядят произведения, которые невозможно вырвать из архитектурного контекста и перенести куда-либо. Часто стрит-арт и монументальная живопись маскируют самые разные недостатки среды — от обыденности и скуки до обветшалости.
Работы уличного художника Алексея Меньшикова из Пензы:
Ещё один известный российский художник — Женя Оззик (Женя 0331с). Своими работами он оживляет улицы и заброшенные объекты Москвы. Впрочем, его творчество далеко не всегда маскирует недостатки среды, иногда нагоняет дополнительного ужаса. Особое отношение у него к деревьям. С помощью красок он превращает стволы «больных» деревьев в сказочных персонажей и героев русского фольклора.
Во многих городах России и Европы можно встретить и работы Никиты Nomerz.
Литовский уличный художник Эрнест Захаревич — один из тех, кому чрезвычайно важно рифмовать свое творчество с пространством.
Вот еще один мастер игры с архитектурными элементами — французский художник Levalet.
Очень остроумную идею спасения пространства от визуального мусора реализовал французский художник Mathieu Tremblin. Как известно, любая пустующая городская поверхность рано или поздно заполняется самой примитивной формой граффити — тегами. Мало того, что они не украшают городских стен — их еще и прочесть способен далеко не каждый. Tremblin решил перевести встретившиеся ему во Франции теги на понятный язык.
Художник Нихос увлекается анатомическими сюжетами. В подобной манере можно было бы изобразить и устройство самолета или корабля.
Мир монументального стрит-арта не стоит на месте и далеко не всегда ограничивается рисованием и краской. Это было видно уже на проектах владивостокской «Квадролампы», где используются разные техники и материалы.
Барселонский художник Pejac не так давно побывал в Риеке (Хорватия), где завершил ряд работ. Его самый впечатляющий новый арт-объект появился на окнах заброшенной электростанции. Художник использовал потрескавшееся стекло в старых окнах, чтобы сформировать стаю птиц, улетающую от мальчика с рогаткой.
С помощью старых досок и панелей бельгийский художник Струк строит как крупные, так и мелкомасштабные геометрические портреты.
А эти ребята из дизайн-студии Reskate Arts & Crafts делают сразу два рисунка в одном: с наступлением ночи оживает второй слой, нанесенный фотолюминесцентной краской.
А при создании этого арт-объекта была использована самая обыкновенная бумага. Работа Мадемуазель Морис называется «Лунный цикл» и состоит из 15 000 красочных птиц оригами. Фигура изображена на темной стене и охватывает более шести тысяч квадратных метров пространства, что делает ее самой большой городской фреской, когда-либо созданной в Париже. Эта работа — дань уважения сотням жителей, которые были выселены из-за предстоящего разрушения здания.
И напоследок — картины известного художника Blu, которые, подобно работам Босха, можно рассматривать бесконечно.
