Закон о бесплатной раздаче дальневосточных гектаров в пилотном режиме заработал с 1 июня. Смысл его в том, что гражданам предоставляют участок земли на пять лет, в течение этого срока не нужно платить ни налоги, ни аренду. Но при оформлении земли нужно указать цели, как она будет использоваться, а в течение пяти лет обязательно вести эту деятельность. Если участок осваиваться не будет (или будет, но не по назначению) — его отнимут; если деятельность на земле соответствует заявленным изначально намерениям — через пять лет этот участок безвозмездно отдадут в собственность или в аренду.
В Хабаровском крае землю пока могут получить только жители региона и только в Амурском районе. Причем этот район достаточно гибкий в плане выделения участков: например, в Хабаровске землю будут выдавать не ближе 20 километров от города, в Комсомольске — не ближе 10 километров; здесь тоже, по идее, должно действовать ограничение для районного центра Амурска, но его сняли — землю можно брать где угодно.
Ограничения составляют только лесозащитные зоны и территории традиционного природопользования коренных малочисленных народов севера. Впрочем, эти ограничения тоже планируют частично поснимать. Но даже с ними Амурский район может раздать порядка миллиона гектаров. Пока же — с 1 июня по 5 августа — в районе оформили 51 участок.
Легализация пчел
Дороги в Амурском районе отвратительные. Видно, что на главном шоссе местами уложено новое асфальтовое полотно, но толку от этого мало: пассажиров автобуса подбрасывает в креслах на полметра. Говорят, что нынешние дорожники в этом уже не виноваты — ошибка геодезистов, работавших здесь, когда дорогу только строили. Они не учли грунтовых вод и других особенностей района, поэтому дорогу постоянно подмывает и разрушает кипучая деятельность природы под землей — порой асфальт может «уплывать» на обочину целыми кусками.
Ехать, тем временем, порядочно: 40 километров от Комсомольска до поворота на Амурск; затем еще около 30 километров в район села Ульбинка (одна улица, девять домов; вряд ли там кто-то еще живет), не доезжая километров семи до Эльбана; потом, съехав с районной магистрали на грунтовую дорогу, — километров пять в сторону озера Омми вдоль каких-то брошенных сельскохозяйственных угодий.
Изображение: сервис Яндекс.Карты
Журналисты (в основном хабаровских телеканалов) какое-то время сосредоточенно готовятся к работе, активируя свою эрудицию и припоминая все, что им известно про Эльбан: механический завод «Восход», когда-то производивший взрывчатку и снаряды для фронта, а потом перешедший на гражданское производство (впрочем, тоже взрывчатки, уже промышленной); огромный следственный изолятор с архитектурой в форме звезды в традициях Филадельфийского (Пенсильванского) тюремного строительства; психоневрологический интернат еще более внушительных размеров. Свернув с трассы куда-то в дебри Амурского района и пыля промеж тайги и покинутых огородов, журналисты теряют рабочее настроение и начинают петь на мотив песни группы «Любэ»: али есть гектар тот, али его нет.
В конце концов за окном на обочине дороги внезапно появляются ульи. Александр Талеркин — потомственный пчеловод, пасеки держали его отец и дед, причем в этом же месте. Сам бывший военный из Амурска новый вид деятельности осваивает третий год после выхода на пенсию, говорит, что опыта ему пока не хватает.
Александр Талеркин
Он и до раздачи земли вел здесь свое хозяйство, но нелегально. Александр рассказывает, что рад был бы и раньше взять землю в аренду, но кадастровый инспектор выставил неподъемную стоимость. Теперь же Александр решил воспользоваться возможностью и оформить свой участок по закону бесплатно. Ближайшие пять лет ему не придется ничего платить — ни налогов, ни арендной платы — а потом он планирует взять этот участок в аренду. Оперативностью и удобством оформления земли он полностью доволен: никаких мучительных хождений по кабинетам и инстанциям, документы на свой надел земли он получил аж за три дня.
Целиком гектар он брать не стал, ему столько земли просто не нужно, ограничился примерно половиной. Пара десятков ульев, которые он тут разместил, и пол-гектара не занимают — так что даже этот участок ему на вырост.
Выбор места в пчеловодстве — очень тонкая вещь. Здесь пчелы могут собирать пыльцу и нектар, а в пятистах метрах в любом направлении уже не могут. С пчелами в этом смысле вообще трудно, они не очень хорошо ориентируются в пространстве: если улей даже совсем немного переместить, пчела будет очень долго виться над старым местом, не соображая, куда подевался домик.
Еще Александр рассказывает, что в этой местности раньше вели хозяйство китайцы, и из-за них ни о каком меде речи быть не могло — слишком много рассыпали химикатов. Теперь китайцам перестали сдавать землю, и обстановка улучшилась.
Для создания своего хозяйства Александру пришлось взять полумиллионную ссуду в банке, причем большая ее часть ушла на покупку грузовичка — без машины-то сюда никак не попасть. Один улей обходится в десять тысяч — вместе с покупкой пчелиной семьи. С каждого улья Талеркин собирает по 50-70 килограммов меда за сезон (с июня по сентябрь). Покупатели в основном — постоянная своя клиентура. Затраты, по его ожиданиям, окупятся через пару лет. Хотя успех такого предприятия слишком зависит от погоды и климатических изменений: чтобы растения выделяли нектар, нужны определенные температура и влажность. Александр жалуется, что с каждым годом дела идут все хуже, в этом году меда совсем мало — причем не только у него, а у всех вокруг, даже в Амурской области.
Впрочем, расходы пчеловоду еще предстоят немалые. Между пасекой и дорогой — затопленная канава. Чтобы сделать проезд, нужно проложить трубу. Всё это, по оценкам Александра, обойдется в триста тысяч рублей.
Главный вопрос, который тут может возникнуть у постороннего человека: зачем условному Александру Талеркину все это нужно? Он и раньше спокойно вел свое хозяйство «дикарем», никто его не трогал, да и едва ли нашел бы в такой глуши. А теперь про него знают, через пять лет ему придется оформлять землю в собственность или аренду и платить налог или арендную плату. Вероятно, какая-то часть предпринимателей так и рассуждает. Ответ на этот вопрос дает уже изрядно покусанным и гадающим, у кого есть аллергия, журналистам председатель комитета по управлению муниципальным имуществом Амурского Района Михаил Исаков.
Михаил Исаков
Некоторым не достаточно вести незаконную деятельность на участке, они хотят развивать свое хозяйство, вступать в краевые программы поддержки, получать субсидии, покупать технику в лизинг — для этого им необходимо узаконить свою деятельность. Например, обеспечивать ваш участок инфраструктурой никто не обязан. Но под эти цели можно получить грантовую поддержку, а значит, нужно показать, что у вас есть земля и именно на ней вы собираетесь что-то делать. Кроме того, сюда действительно может прийти какой-то крупный инвестор (вроде тех же китайцев, которые тут раньше были) и выгнать любого незаконного пчеловода. А с законно оформленного участка прогнать уже никого не получится.
Самый первый гектар
Возвращаемся на трассу и едем дальше в сторону Эльбана. После него нужно проехать еще километра три до поворота на Ачан, а затем еще километров пять по узкой колее с большими лужами.
Изображение: сервис Яндекс.Карты
Качество дороги хорошо знакомо тем, кто ездил на заброшенную взлетно-посадочную полосу возле Менгона в этом же районе — направление от Эльбана другое, но пейзажи и состояние подъездного пути очень похожее.
Здесь тоже раньше был дачный поселок, но лет двадцать назад его забросили. Тут был получен самый первый гектар, который оформили в Амурском районе. Бодренький 79-летний пенсионер Александр Фирсов (у него здесь было хозяйство еще при живом дачном кооперативе) отправил своего зятя эльбанского кочегара Константина Отясова оформлять все документы прямо 1 июня — в день, когда закон о дальневосточных гектарах вступил в силу. В планах у семьи — взять четыре гектара, по одному на каждого.
Картина здесь, конечно, мало подающаяся осмыслению городскими жителями: у участка нет ни забора, ни понятных очертаний границ, повсюду разносортный бурьян по плечи, Константин показывает куда-то в эти заросли — здесь посажена картошка, там кукуруза, тут тыква, капуста… Есть фрагменты участка более структурированные, но в целом на окультуренное фермерское хозяйство это пока не очень похоже. Осознать, что кто-то трясется по отвратной дороге километры в такую глушь, чтобы что-то тут выращивать среди сорняков, — очень тяжело. Журналисты бродят среди этих джунглей с чрезвычайно изумленными лицами: некоторые говорят, будто слышали, что это еще одна из самых освоенных делянок, что же тогда творится на остальных?
Отясов и сам признает, что участок не очень разработанный. С тех времен, когда тут были дачи, почва практически пришла в негодность и все приходится делать заново. Но зато светлое место, что для растениеводства очень важно. У него есть два собственных трактора, поэтому задача, он уверен, ему по силам.
В основном семья здесь выращивает неприхотливые кормовые культуры: в Эльбане они держат пять поросят и пару телок — урожай участка предназначен именно для них. Например, тут посажена довольно забытая культура — куузика — гибрид капусты, турнепса и брюквы, внешне похожий на свеклу.
Константин рассказывает, что тоже давно бы взял себе землю в собственность, но все эти хлопоты с межеванием и прочим — очень дорогие и долгие. Поэтому он не поддался скептическим настроениям, которыми в основном охвачена общественность, перечитал программу раздачи земель несколько раз, пришел к выводу, что ему это идеально подходит, и теперь отзывается о ней восторженно.
Все удобно. Приехал в администрацию поселка — отправили в МФЦ. Зарегистрировался на портале Госуслуг. И всё. Выбирай участок, ставь четыре точки — и он твой. Всё само, никуда ходить не надо. Вообще прелесть!
— Константин Отясов
Константин Отясов
Отясов говорит, что по соседству с ним никто участков пока не оформлял, кроме племянника, который уже подал заявку и ждет документы. Вообще, по его словам, на весь Эльбан с населением более десятка тысяч человек, он знает только 15 «настоящих мужиков», которые занимаются хозяйством на земле и теоретически могут взять себе по гектару. Остальное население уже урбанизировалось, «привыкли жить с магазинами». Но все же он отмечает, что активность есть, люди стали разводить побольше кур и поросят, старики умирают — за сельское хозяйство принимается молодежь, хоть и редко. Вообще, держать скотину для сельских жителей — удовольствие не самое скромное: полуторамесячный теленок может стоить от 15 до 25 тысяч рублей, поросенок — пять тысяч.
Константин хотел бы еще гектаров двадцать-тридцать сенокосов для полного комплекта по такой же схеме, потому что аренда сильно бьет по карману и развивать хозяйство крайне тяжело. Но рад уже и тому, что ему досталось, готов через пять лет получить эту землю в собственность и честно платить налоги.
Новые хиппи
Третий пример освоения бесплатной земли — самый удивительный. Хотя освоения никакого еще нет, есть лишь проект и начальная стадия его воплощения. Но он настолько диковинный для наших краев, что многим кажется бесперспективной авантюрой. Идеологами являются Роман Иноземцев (в соцсетях он фигурирует под именем Roman Kovalev) и Филипп Гриценко (ВКонтакте зарегистрирован как Фермер Дальневосточник).
Молодые люди говорят, что оба вернулись в Комсомольск из Санкт-Петербурга и Москвы. У 30-летнего Романа (по образованию он учитель физики) в Питере осталась продюсерская студия, которая занимается аудио- и видеоконтентом, интернет-проектами и рекламой. Здесь он участвует в работе над известным местным краеведческим проектом «Планета Тайга». Профессиональная деформация проступает сразу же: Роман обеспокоенно расспрашивает телевизионщиков, правильно ли падает свет, все ли в порядке в кадре. Филиппу 24 года, он программист, увлекающийся агрономией.
Роман Иноземцев
Роман и Филипп собрались организовать в Амурском районе кооперативное поселение Ommi Village (у проекта есть на момент написания статьи не наполненный ничем сайт и группа ВКонтакте, про которую пока тоже не скажешь, что там кипит жизнь). Новый населенный пункт должен появиться между селами Омми и Эльбан (это приблизительно в тех же окрестностях, где и новое хозяйство предыдущего героя репортажа). Попасть туда сейчас не представляется возможным, поэтому общаться с молодыми людьми пришлось возле здания администрации в Амурске.
Понять, что конкретно хотят Роман и Филипп довольно непросто. Объяснять что-либо понятным для простых смертных языком они не очень склонны. Наименее пугающим словосочетанием в их концепции является знакомое людям территориальное общественное самоуправление (ТОС). В основном же их проект состоит из таких понятий как «кластерная урбанизация», «производственно-аграрный рекреационный кластер», «распределительная электроэнергетика», «кооперативное управление с помощью когнитивных моделей управления», «банк времени», «выборка координаторов», «бесструктурное управление» и все в таком духе.
В общих чертах смысл следующий. Единомышленники собираются в один коллектив, строят поселение, сами создают там систему и органы управления этим поселением, вводят налоги (кроме принятых здесь, никто никакие налоги взимать больше не может), распоряжаются бюджетом. Ну, и ответственность за все происходящее там тоже несут сами. Само поселение оформляется как юридическое лицо (например, публичное акционерное общество — это позволит другим людям становиться соакционерами и соинвесторами Ommi Village). Финансируется жизнь такого поселения за его же счет: собственное имущество, кооперативные взносы, налоги и сборы, собственная хозяйственная деятельность. Управление имеет черты самоорганизации, не имеет характерной для современной России жесткой централизованной авторитарной вертикали и не зависит (по крайней мере, в теории) от существующих в стране и окружающих населенных пунктах политических институтов и трендов. Хотя, разумеется, законодательство РФ здесь продолжает действовать — например, легализовать людоедство в таком населенном пункте не получится. Нельзя даже выйти из состава административной единицы, внутри которой поселение образовалось.
Для управления могут применяться относительно экспериментальные (во всяком случае, для поселений) методы — например когнитивное моделирование. Суть его в том, что наиболее эффективные управленческие решения определяет не чья-то политическая воля, а вычисляет компьютер. Основывается он при своих расчетах на базе тех знаний об анализируемых и прогнозируемых ситуациях, которыми обладает коллектив. Таким образом, управленческие решения становятся не политически, а научно обоснованными — насколько это может позволять состояние того или иного научного и общественного знания в конкретный момент. Строго говоря, правит таким поселением не человек, а здравый смысл в его актуальном представлении. В идеале. Хоть идеальная модель эта и выглядит довольно утопично.
В каком-то смысле все это походит на самоорганизованные коммуны и общины с обобществленным имуществом и коллективной трудовой и прочей ответственностью. Собственно, с этого общество как таковое и начинало свою эволюцию — первичные общественные ячейки в первобытные времена и были родовыми общинами. Туда общество время от времени пытается вернуться. Самый популярный пример, пожалуй, хиппи, только у тех более распространено сквоттерство (самопоселение), а тут речь о полноценном легальном правовом образовании.
При этом во многих случаях такие общины имеют признаки то ли религии, то ли секты, то ли чего-то гибридного. Роман Иноземцев категорически отвергает такую возможность и настоятельно просит не ассоциировать его проект с сектантами или эко-поселениями (в том виде, в котором они известны в России)
Роман и Филипп рассказывают, что с этой весны осваивают работу на земле и вырастили разные сорта овощей и фруктов. Правда эта их активность случилась в Приморье. Роман объясняет, что здесь им земельного участка не нашлось, а в соседнем регионе они смогли получить 20 соток, на которых методом органического земледелия («без всякой химии») вырастили подходящие для здешнего климата культуры. По их словам, собрав урожай, они сейчас создают банк семян для дальнейшего обмена между всеми компаньонами, чтобы можно было быстро и недорого приступать к аграрной деятельности в новом поселении.
Роман Иноземцев и Филипп Гриценко
Роман и Филипп говорят, что единомышленников-резидентов будущего Ommi Village им нужно 250 человек (хотя сам проект масштабируется до полутора тысяч гектаров, которые разместятся в разных регионах Дальнего Востока). Пока набралось только 26 добровольцев. Как зачинщики юноши составляют концепцию, в которой предусмотрены возможные формы деятельности поселенцев — каким видом хозяйства актуально заниматься, какие объемы и темпы производства будут необходимы. Любому желающему просто нужно будет найти в этой структуре наиболее подходящую для него нишу.
От государства молодым людям ничего не нужно. У новых поселенцев уже есть договоренность с компанией «МТС» — она предоставит им связь. Все необходимое для жизни поселение построит себе самостоятельно: школы, парки и прочие общественные блага. Первым шагом выбрано возведение жилья. В качестве одного из возможных методов строительства рассматривают модульные быстровозводимые конструкции из транспортных контейнеров.
[huge_it_gallery id=»6″]
Сейчас Роман и Филипп анонсировали, что займутся топосъемкой местности, которую предстоит осваивать. Делать это будут своими силами с помощью сочувствующих друзей и товарищей. Традиционное нивелирование местности их не устраивает — его сложно использовать для последующего 3D-моделирования будущего поселения.
На реализацию проекта они отвели себе 19 лет — до 2035 года. На первом этапе объем инвестиций оценили в 60 миллионов рублей, причем молодые люди утверждают, что эти деньги у них уже есть: Филипп умудрился навыигрывать грантов на эту сумму.
Предполагается, что сама экзотичность такого поселения сделает его притягательным для туристов.
В администрации Амурского района к затее относятся с пониманием и интересом. Роман Иноземцев утверждает, что сама идея уже давно витает в воздухе, все ждали, когда замысел начнет воплощаться в жизнь, «ведь даже уже Путин об этом говорил».
В целом, судить по приведенным примерам об эффективности и востребованности программы бесплатной раздачи гектаров довольно трудно. Во-первых, пресс-тур был организован правительством края, а значит, герои — может, и не совсем образцово-показательные, но все-таки вполне удовлетворенные законом и тем, как он выполняется. Во-вторых, ажиотажа гектары пока не вызвали: суммарно в Амурском районе и недалеко от него расположенном Комсомольске живут более трехсот тысяч человек, а гектары получили лишь более пятидесяти людей. Тем временем, по данным ВЦИОМ, гектар не против взять каждый пятый житель страны. Но быть непротив и действительно взять, а потом там что-то сделать — слишком разные вещи. В конце концов, вокруг Комсомольска уйма брошенных дачных участков — явный показатель ничтожного интереса к сельскому хозяйству. В-третьих, климат в Хабаровском крае к земледелию не слишком располагает, а проекты другого свойства будут связаны с огромными инвестициями, на фоне которых затраты на оформление земельного участка — мелочь. Крупный инвестпроект предприниматель куда более охотно развернет в городской черте — и, кстати, встретит в любом городе неплохую поддержку, поскольку такие затеи полезны муниципальным бюджетам (недаром придуманы ТОСЭРы).
Но на стадии пилотной работы программы судить о ней тяжело еще и потому, что все пока работает в тестовом режиме. Другие районы могут вызвать больший интерес. А власти, глядя на реакцию граждан, могут адаптировать закон о дальневосточном гектаре под конкретные запросы и потребности.