«Омерзительная восьмерка»
США, 2015
вестерн, эксплуатейшн, триллер, комедия, детектив
18+
Режиссер Квентин Тарантино
Актеры: Курт Рассел, Сэмюэл Л. Джексон, Дженнифер Джейсон Ли, Уолтон Гоггинс, Тим Рот, Майкл Мэдсен, Ченнинг Татум, Демиан Бишир, Брюс Дерн, Джеймс Паркс и другие

США, вторая половина 19 века — как раз после окончания Гражданской войны. Во время сильной пурги где-то в штате Вайоминг к уединенной среди лесов и снегов галантерейной лавке (больше похожей на таверну) спешит на дилижансе удачливый, но явно туповатый охотник за головами Джон Рут (Курт Рассел). Он везет опасную преступницу (феерическая роль Дженнифер Джейсон Ли) в городок Рэд Рок, где ее должны повесить, а ему заплатить десять тысяч долларов вознаграждения. На безлюдной дороге он натыкается на еще одного охотника за головами майора Уоррена (Сэмюэл Л. Джексон), везущего туда же свою «добычу», только уже мертвую («брать преступников живыми — это верный путь на кладбище»). А следом им попадается еще один выходец из леса — новый шериф Рэд Рока — дураковатый Крис Мэнникс (Уолтон Гоггинс). В таверне, где они решают переждать метель, уже находится палач из этого же самого Рэд Рока (Тим Рот) и еще несколько странных господ. Все они просто невероятные кретины — даже не удивительно, что в современном штате Вайоминг никакого города Рэд Рока попросту не существует (только ранчо — зато какое красивое!).

Случайным соседям предстоит провести в доме несколько дней, пока не наладится погода. Но постепенно становится ясно, что кто-то из действующих лиц не является тем, кем представился, а замышляет освободить приговоренную к повешанию преступницу. Пол-фильма герои будут знакомиться и более-менее мирно выяснять отношения, а во второй половине устроят кровавую баню, изрядно напоминающую дебютных «Бешеных псов» этого же режиссера.

Тарантино верен себе. И в мозаичном повествовании — линейные истории ему скучны. И в отдельных сюжетных фишках (обойдемся без спойлеров). И в специфическом чувстве юмора. И в трепетном отношении к саундтрекам: самое примечательное, что здесь итальянский мэтр Эннио Морриконе впервые за сорок лет написал оригинальную музыку к вестерну. И в совершенно безумном отношении к технической части производства и результата: фильм снят в диком по нынешним временам формате Ultra Panavision 70 с соотношением сторон 2.76:1; кажется, так с 50-60-х годов прошлого века не делают — это должно подарить особенные впечатления тем счастливчикам, которые могут смотреть фильм на 70-миллиметровой пленке (в России таких кинотеатров вроде нет).

Верен он и в любви к долгим напряженным и будто бы ни к чему не обязывающим монологам. И в привязанности к музам: не секрет, что начиная с «Бесславных ублюдков» и «Джанго освобожденного» вдохновляет Квентина австрийский актер Кристоф Вальц (вместо вышедшей в этом смысле на пенсию Умы Турман) — здесь образ, подобный его полковнику Ланде из «Ублюдков», практически один к одному исполняет Тим Рот. И в страсти к гипертрофированному, трешевому экранному насилию (в этот раз даже больше, чем в последних его фильмах). И в самом главном — в том, зачем это насилие в кино ему нужно.

Для Тарантино насилие на экране это способ мирной психотерапевтической сатисфакции. Он сперва очерчивает зло, а потом, как следует напитавшись к нему отвращением и заслуженной ненавистью, со всем задором пинает его, хлещет, расстреливает, сжигает, взрывает и расчленяет. Такой способ художественной расправы с абсолютным врагом. Это же кино — тут можно позволить себе любую степень ярости, заодно разрядившись, чтобы не выносить эту ярость в реальную жизнь.

Так, в «Бесславных ублюдках» он линчевал нацистов. В «Джанго освобожденном» растерзал работорговцев. В этот раз режиссер, кажется, решил не выступать против подобного единого вселенского зла. Он просто играет мускулами. Собирает в одной комнате несколько людей и пол-фильма доходчиво показывает, какие они все без исключения мрази, прогнившие от жадности, насилия, немотивированной ненависти и тупости. А потом просто пускает газ.

Вопросов к автору — никаких. Мерзавцы они все более чем убедительные. А расправа, как и всегда, до того страстная, что у зрителя непременно застревает в горле «Получи, гнида!» Катарсис — вот главное в фильмах Тарантино. Этим искусством он владеет на все сто.