Андрей Викторович, хотелось бы узнать больше о вас, как о человеке. Почему родители переехали вместе с вами из Ангарска именно в Комсомольск? Не было ли желания уехать?
Если вы правильно читали мою биографию, то меня привезли не в Комсомольск, а в Солнечный. Но Солнечный и Комсомольск — всего сорок километров разницы. Привезли по банальной причине, раньше это называлось «комсомольские путевки». На Дальний Восток ехали за длинным рублём, здесь было жильё, здесь была работа и хороший заработок. Поэтому родители сюда приехали, когда мне было всего чуть больше года. Так что я считаю, что я коренной дальневосточник. Дальнейшая сознательная жизнь прошла в Комсомольске-на-Амуре.
Чтобы меня что-то склоняло уехать — точно нет. Даже когда друзья уезжали в 1990-е и 2000-е годы. Я всегда считал, что в этом городе преуспел, и уезжать куда-то на Запад или в Краснодар греть косточки — это точно еще не для меня. Я еще должен пригодиться этому городу. Считаю себя достаточно молодым, здесь мои дети, моя жена, поэтому об отъезде даже не думаю.
А чем занимаются ваши дети, если это не секрет, конечно?
У меня трое детей. Многодетный папаша, но землю мне пока правда не дали [смеётся]. Но на очереди я стою. Не знаю, может, дождусь когда-нибудь.
Сын окончил ТОГУ в Хабаровске. Он у меня всю жизнь пользовался ПК, с трёх лет, и достаточно в этом соображает. Почему в Хабаровске? Говорит, что там единственный факультет, связанный как раз с информационными технологиями в экономике. В прошлом году окончил, женился, сейчас работает в компании по специальности. Очень плотно работает с Комсомольском. Как-то раз даже просил меня помочь ему найти нужные связи в КнАГТУ. Но я сказал: давай приезжай и сам работай.
Дочь — студентка на втором курсе, отличница, золотая медалистка. Тоже в Хабаровске. Изучает мировую экономику. Дальнейших её планов не знаю, но она очень активно изучает языки — французский, английский, заинтересовалась немецким. Не знаю, по какой причине, у неё разные мысли по поводу своего будущего. Но пока ещё ребенок, хотя и совершеннолетняя уже. У неё всё впереди. Главное, чтобы училась.
То есть ваши дети все здесь, в регионе?
Да, конечно. Когда дочь закончила школу с золотой медалью, вопрос стоял: у неё были хорошие возможности поступить в любой университет страны, МГУ или ещё куда-нибудь. Но она сказала, что от нас никуда. Единственное, что в Комсомольске некуда было поступить по интересному ей предмету — мировой экономике. Поэтому учится в Академии народного хозяйства в Хабаровске. Скучает по младшему брату. Про двухлетнего сына Димочку я могу говорить очень много, боюсь, у нас времени не хватит.
А супруга чем занимается?
Супруга сейчас в отпуске по уходу за ребенком. А так она работает на авиационном заводе. Все свободное время стараюсь уделять семье, но это в основном воскресные и праздничные дни.
В какой момент вы открыли в себе способности руководителя? Судя по биографии на сайте муниципалитета, в течение долгого времени (десять лет) вы занимали пост начальника отдела, и всё это время карьерный рост как таковой отсутствовал. А потом сразу — замдиректора. Возможно, это издержки краткости биографической справки. Хотелось бы узнать подробнее об этом этапе вашей жизни.
Это не пробел. Пробел это, знаете, когда читаешь биографию Абрамовича, человек чем-то занимался, торговал куклами, игрушками в 90-е годы, потом пробел, а после оказывается крупным олигархом. Вот это пробел! А я никогда биографию свою не скрывал. Вы имеете в виду тот период, когда я очень рано стал начальником отдела? Мне тогда было 26 лет. В отделе по оборудованию и комплектации был какой-то резкий переход, как раз 90-е годы, с завода многие ребята уходили в бизнес. А я решил все-таки остаться на заводе. Может, это поспособствовало моему назначению. А потом я действительно десять лет возглавлял этот отдел. Разные периоды были у завода, и падения, и взлеты. Интересная работа была, на самом деле. А когда мне стало лет так за 30, я понял, что мне начинает наскучивать работа на одном месте. Я даже немного загрустил и начал задумываться: а где же я себя должен найти? Потому что в чистом производственном деле я не работал, самолеты не собирал. Я, конечно, принимал участие в цепочке построения самолета, но непосредственно молотком не стучал. Я размышлял, где я бы хотел дальше себя видеть на заводе — идти по тому же пути или уйти в сторону и возглавить какой-нибудь цех… Это означало бы совсем другое направление, новая строчка в карьере.
Но нашлись люди, которые поддержали меня и дали возможность возглавить строительный сектор. В то время директором завода стал Александр Иванович Пекарш, он и пригласил меня в свою команду, посчитал, что я молодой менеджер, который действительно пригодится в работе. Я поработал где-то два года главным строителем. Потом поступило более значимое предложение — возглавить финансы и экономику предприятия. Вот так у меня карьера и шла.
Потом дополнительная нагрузка появилась. Финансы и экономика — для успешной работы такого крупного градообразующего завода это всегда требует тесного взаимодействия, например, с правительством Хабаровского края, с администрацией города. И тут я понял, что мне нужны дополнительные ресурсы. Тогда поступило предложение баллотироваться в депутаты Законодательной думы Хабаровского края. Это тоже помогало в рабочих взаимоотношениях с министерствами. Жилье строили, показали всем пример — теперь по нашему пути пошли другие предприятия. Уже потом, набрав опыта, понял, что пора для города сделать большее и принял решение баллотироваться на пост главы Комсомольска. Ну, а дальше вы всё знаете.
А опасения какие-нибудь были?
Опасения всегда есть. Если человек ничего не боится, то он дурачок. Самое важное, что это большая ответственность. Когда я занимал пост депутата, за мной стоял коллектив. Но моя ошибка могла повлиять в основном на меня, а на коллектив в меньшей степени. А здесь серьезной ошибки допускать нельзя, это целый город, тут ошибка может таким закончиться…
Сейчас в стране наблюдается тенденция: в ряде регионов, городов, районов думы начинают отказываться от прямых выборов главы. Как вы к этому относитесь? Комсомольску необходимы прямые выборы главы города?
Я за прямые выборы, особенно в таких городах, как наш. Думаю, что именно прямые выборы необходимы, чтобы выбирал главу города непосредственно народ. Но есть такие населённые пункты, где жителей немного. Здесь есть серьезные опасения, что популист может легко добиться должности. Были уже случаи, когда выбирали чуть ли не слесаря: он просто активный, душа компании, играет на гармошке — вот и выбрали. Потом дело коснётся серьезной работы, а он не готов к этому, из-за этого страдает всё население. Чтобы этого не допустить, я считаю, в таких небольших поселениях главу может выбирать представительный орган.
Давайте перейдем непосредственно к городским вопросам. Есть вопросы по поводу формирования бюджета города и, главным образом, его открытости в информационном смысле. Эти вопросы обостряются в конце каждого года, когда дума обсуждает очередной проект бюджета, и он выносится на общественные обсуждения. Очень сложно понять смысл этих обсуждений, потому что разобраться в этом проекте из простых горожан мало кто способен. Главная причина: проект не детализируется. Там есть суммы и указано приблизительное направление, куда планируется направить эти деньги. Но что конкретно будет с ними происходить — непонятно. Например, одна из статей расходов: «Строительство (реконструкция, техническое перевооружение) объектов капитального строительства муниципальной собственности…». 7,5 миллиона рублей. Но что это за объекты, какие именно, что это за строительство или реконструкция — понять из общедоступного пакета документов невозможно. Поэтому вопрос: почему бюджет не детализируется полностью, чтобы работа муниципалитета была максимально открытой для общественности?
На самом деле, бюджет расписан детально, и мы не сами это придумали. Бюджет формируется в соответствии с классификаторами, которые идут не от нас, а то Минфина РФ. Зачастую он даже слишком детализирован, но от этого не становится прозрачным, и даже знающему человеку тяжело в нем разобраться. Надо посмотреть, что именно мы неправильно объясняем людям. У нас для доступности есть электронная брошюра «Бюджет для граждан», которую мы разместили на сайте администрации. Я сегодня специально открыл, посмотрел. Самый сложный момент — бюджет с 2014 года сделан по программному принципу, то есть 90 процентов бюджета состоит из программ: программа молодежки, строительство, социальные программы. Программа тоже детализирована: если ее взять, то можно увидеть, например, какое жилье строится или запланировано, с цифрами. С этими программами также можно на нашем сайте ознакомиться. Но явно нужно еще работать, чтобы бюджет был более доступен, надо обязательно подумать над этим. И, конечно, нужно больше объяснять и разъяснять населению.
Далее о бюджете. Каков объем кредитных обязательств на сегодняшний день у Комсомольска? На что эти деньги тратятся?
На самом деле, кредитный портфель у нас небольшой, всего сто миллионов рублей. Он образовался в декабре 2013 года. Я анализировал, почему взяли тот кредит под конец года. Он был взят на обеспечение указов президента по повышению зарплаты бюджетникам. Была и тяжелейшая ситуация после наводнения, муниципалитет вынужден был расходовать дополнительные средства на ликвидацию его последствий. Поэтому было принято такое решение, и взяли первый транш в сто миллионов. И на эти цели он и был израсходован. Причем буквально сразу.
Потом была возможность взять еще сто миллионов, обошлись без них. Такая возможность и сейчас у нас остается. Но, я надеюсь, мы справимся без этого. Взятый кредит мы должны погасить в декабре 2015 года. То есть у нас нагрузка на бюджет этого года — еще тот кредит 2013-го. Его надо отдавать. У нас и в этом году есть тяжелые моменты, связанные с бюджетом. Мы уже были на грани того, чтобы взять еще деньги. Но вовремя нам помогал край. И сами мы сейчас проводим ряд стабилизационных мероприятий, они связаны с сокращением определенных статей бюджета. В первую очередь это коснется администрации, управленческого состава; далее смотрим, как оптимизировать расходы муниципальных предприятий. Так что кредитная нагрузка не так страшна на данный момент.
Насколько мы знаем, в рамках муниципальной программы развития туризма в Комсомольске 2014-2018 в этом году должен состояться конкурс на создание бренда города. Есть ли уже в этом направлении какие-то подвижки?
Сегодня у нас в администрации планируется создать отдельный сектор по туризму. Раньше были отдельные туристические программы в краеведческом музее, на авиационном заводе. Но это не то. Нужна именно городская программа. Туристы приезжают, и самое главное — они же деньги оставляют. Каждый человек, который прибыл сюда, посчитайте, сколько он денег оставляет на развитие города: гостиница, питание, проезд, еще что-то — так человек вносит свою лепту в экономику города. Поэтому мы заинтересованы, чтобы пошёл такой, пусть и незначительный, но ручеёк этих денег.
Мы можем вписаться в краевые программы развития туризма. Одна из них подразумевает маршруты на Шантарские острова. И они, так или иначе, проходят по Амуру через Комсомольск. Поэтому для Комсомольска-на-Амуре важны такие объекты как речной вокзал, Набережная. Ну, и другие места, которые было бы интересно посетить. Например, очень было бы интересно посетить в нашем городе промышленные предприятия. Конечно, обязательно посещение краеведческого музея. Любой турист, который приезжает к нам, должен окунуться в город, понять его историческую важность, ценность — поэтому краеведческий музей нужно посещать обязательно. А у нас зачастую даже местные жители ни разу в нём не были.
Отдельный вопрос — гиды. Они у нас в основном в возрасте. Есть такой анекдот. В одном городе гид показывает достопримечательности и говорит: «Вот площадь имени Ленина, вот библиотека Островского, а вот гостиница „Восход“ — ее строили десять лет». Ему тычут в бок, мол, какие десять лет, не позорь наш город. Он всё понял. На следующий день: «Вот площадь Ленина, вот библиотека Островского». И молчит. Его спрашивают: «А это что за здание?» Он: «О! А вчера его здесь не было».
Я к тому, что нужно подтягивать молодых людей, студентов, чтобы они знали историю и могли креативно рассказывать о своем городе живо, интересно.
Поэтому сегодня мы работаем в этом направлении. И в этом году, если нам не помешают финансовые проблемы, мы планируем объявить конкурс на разработку бренда. Чтобы не мы сами между собой сели выдумывать, а вместе с вами, с общественностью.
Вот мы сейчас много говорим о развитии ТОСЭР [территория опережающего социально-экономического развития — прим. «Флюгера»]. Создали агентство по развитию Комсомольска-на-Амуре, чтобы привлекать резидентов и инвестиции в город. А для этого нам нужен в том числе и бренд, нужно показывать город с лучшей стороны. Я вот недавно ездил в Евпаторию. Показывал им видеоролик про Комсомольск. Они: «Да, надо ехать. Когда лучше ехать к вам?» Конечно, на кетовую! Вот кетовая — тоже бренд. И у нас много таких вещей.
Бизнесмены тоже вносят свои предложения по развитию туризма. Знаете ведь, как на «Снежинке» тяжело подниматься, если нет машины. Рядом находится «Большевик». И бизнесмены с «Большевика» предлагают: пусть автобус доезжает до «Большевика», там люди садятся на подъемник — кто-то может подняться на горнолыжную базу, а кто-то через сопку на «Снежинку». Отличный ход, когда бизнес и муниципалитет объединились и вместе что-то сделали.
Было еще и другое почти фантастическое предложение. А потом я рассказал эту историю, мне говорят: а никакой фантастики в этом нет. Речной вокзал, напротив сопка, где Пивань. И там, говорят, такое плато горное есть — горнолыжная площадка покруче Холдоми. И предлагают сделать подъёмник. А почему бы и нет? Да, возможно, это перспектива не на сегодня, но все равно об этом нужно говорить, нужно это продумывать. Придёт какой-нибудь крупный бизнесмен на ту же ТОСЭР и спросит, мол, что у вас тут сделать, у меня карман горит. А мы ему будем уже готовы что-то предлагать.
И саму ТОСЭР мы недавно так же представляли. Мне сказали: сделай, Андрей Викторович, перечень того, что нужно для развития Комсомольска-на-Амуре. Не вопрос. И я на совещании, которое проводил губернатор, доложил о социальном развитии города в рамках ТОСЭР до 2022 года. На двадцати листах. Стоимость наших предложений — сорок миллиардов рублей. Министр экономики Хабаровского края Виктор Калашников: «Ну, Андрей Викторович, ты, конечно, молодец, сорок миллиардов, это же почти десять годовых бюджетов Комсомольска!» А губернатор говорит: «Правильно, я бы на его месте на сто миллиардов написал». Понятно, что это предположения и хотелки — но не мои, мы вместе смотрели, что нужно городу. Мне говорят: давай посмотрим реальнее и уменьшим в несколько раз. Мы сели, подсократили — уже 7,5 миллиарда. Но это уже на два года, а не до 2022-го. Попросили обоснования этих пунктов. Мы дали обоснования в край. Сейчас ждем уже конкретной реакции. В любом случае, нам сказали, что, какие-то деньги будут выделяться на развитие именно социальной сферы. Если мы с помощью ТОСЭР что-то сделаем для развития социальной среды, это уже будет хорошо. Жильё построим, 38-ю школу достроим, дорогу сделаем хорошую на Парус, газ проведём туда за счёт федеральных средств.
Или вот мне недавно подарили футболку. Там на спине нанайский символ бога подя [дух огня; скорее всего, речь идет об изображении, подобном этому, — прим. «Флюгера»]. И он выполнен так шикарно. И это ведь не просто так, это связано с городом, это история.
И это всё очень важно, мне это просто покоя не даёт. Зачастую мы сами — администрация, да и вообще сообщество людей, что-то делающих в этом городе, — не можем с положительной стороны себя показать. Не так, как некоторым кажется, — будто чиновники ничего не делают, или делают чтобы всё ещё хуже было. Это ведь не так на самом деле. Хуже точно никто не делает. Могут бездействовать — таких надо поправлять или менять. Но порой я смотрю на некоторые обращения от граждан — будто сидят ребята, которым не удалось в жизни ничего, у них внутри один негатив, и они пытаются навязать такое отношение ко всему городу, будто он самый плохой в мире. При мне на заводе Гагарина столько гостей с других городов перебывало! И они мне говорили: да вы не были там-то и там-то, да вы у нас не видели, бывает намного хуже. Это не значит, что нужно расслабиться на том, что мы лучше. Но и перегибать палку не надо. Но это и наша недоработка в том числе. Я об этом постоянно говорю: не меня любимого пиарить надо, а показывать общую картину, что делается.
И в итоге я вижу у части людей апатию к жизни. С ней нужно что-то делать, чтобы люди проснулись. Многие сидят и ждут, что кто-то придёт что-то за них делает. Вот поставили в некоторых местах хоккейные площадки. Поставили, залили, до свидания. Прошёл снег, всё засыпало и никто ничего не делает. А кто должен делать?
Привычка исчезла. Я помню с детства — люди сами тащили шланг, заливали каток для своих же детей. Теперь забыли, что как делается… Нужно заново прививать.
Нельзя быть в ступоре. Это же ваш двор. Соберитесь, почистите, договоритесь с управляющей компанией, пусть она пригонит машину с водичкой. Ну, какая-то общественная инициатива же должна быть. Но вместо этого часто можно слышать постоянные жалобы: «Понаставили катков, никто за ними не следит!»
Давайте от туризма перейдем к облику города и городской среде, к тому, с чем не приезжие, а горожане сталкиваются ежедневно. Люди, например, уже очень много лет просят велосипедные дорожки хоть где-нибудь. С вывесками и рекламой у нас постоянные проблемы, все стены и заборы обклеены как попало. Хочется, чтобы с этим был порядок наведён.
Вы правильно все говорите. Например, у нас большая проблема — это парковое хозяйство. Мы один из самых парковых городов — у нас целых пять парков. В Хабаровске столько нет. Это и есть места общественного пользования, где люди должны гулять и отдыхать. Но у нас эта целая головная боль. Я еще в прошлом году задался вопросом — как у нас управляют этим хозяйством. По-разному. Например, Парк Гагарина. Он же муниципальный, а авиазавод управляет им по договору аренды. Остальные находятся в муниципальной собственности. И что? В лучшем случае там просто убираются. А мы-то говорим о развитии. Тем более, что в прошлом году мы, наконец, сняли с парков статус экологических и санитарных зон, где нельзя ничего строить. Сейчас там можно строить капитальные здания — не жильё, конечно, а развлекательные и спортивные сооружения. Сейчас у нас первый опыт будет с Парком Железнодорожников. Мы там выделили землю, и «Газпром Трансгаз Томск» будет строить там спортивный комплекс. Они же будут строить в парке освещённую велодорожку. Там же предполагается детский развлекательный центр. Планировали уже в 2015 году приступить к его строительству прямо на входе в парк, но, боюсь, кризис помешает начать вовремя. В любом случае, мы хотим вдохнуть в этот парк новую жизнь.
Я считаю, что у каждого парка должен быть свой хозяин. Кстати, вот у меня тут лежит концепция развития Парка Гагарина [показывает схему парка]. Вот первый прообраз такого поэтапного развития. Этот план уже согласован с директором завода, принесли мне на утверждение. Я хочу такую концепцию развития видеть по каждому парку: где должны быть какие зоны, где должны быть аттракционы, свадебная зона с красивой беседкой для церемоний, воркаут, ковровая зона, где люди просто лежат на травке, пейнтбол и прочее. Здесь же можно строить нормальное кафе.
Да, в прошлом году у этого парка был хороший старт. В Илье Серых [директор Парка Гагарина] видно инициативу.
И я такие инициативы готов поддерживать. Я вообще люблю такие инициативы. Мне интересно общаться с инициативными людьми. Это дополнительная информация о том, что происходит, кого как надо поддержать, чем дышит молодежь, что им необходимо. Вот сейчас из КВН ребята пришли, надо их поддержать. Я в этом непосредственно заинтересован. Мне КВН нужен не с точки зрения посмеяться, а потому что молодежь там общается, это важно. Я только за.
А возвращаясь в паркам… Мы и хабаровский опыт изучаем. Там для каждого парка создана своя муниципальная структура, которая и управляет, ищет арендаторов, и это приносит какую-то копеечку. Вот взять парк «Динамо» — там очень неплохо. Я там был пару раз с ребенком — аллеи, мороженное, с колясками удобно, лыжные трассы зимой — прекрасно! К этому нужно стремиться. Это дело не одного дня.
Андрей Викторович, а вы сами какие места в городе любите? Как и где проводите выходные?
У меня главное мужское занятие по выходным — чтобы аккумулятор не сел. У меня хорошая машина, 2013 года, вчера на спидометре высветилось 6000. С учетом того, что я ее пригнал из Приморья (1200 км), это говорит о том, что она очень мало ездит. Она всю неделю стоит.
В субботу я работаю. Суббота хороший день, чтобы посвятить себя бумагам — более внимательно изучаешь, можно сосредоточиться. Есть документы, которые по диагонали посмотрел, понимаешь, в чем суть, кто должен исполнять — подписал. А есть бумаги, которые требуют внимания и принятия решения. Обычно откладываю их на субботу, чтобы подробно разобрать. Зачастую это затягивается допоздна.
Воскресенье стараюсь посвятить семье. Утром я встаю, моя обязанность — завтрак; это, наверное, один день в неделю, когда я готовлю завтрак для всей семьи. Машину подгоняю к дому, а дальше мы обсуждаем, что мы будем делать.
Я люблю на Набережной бывать. В городе вообще очень много красивых мест. Зимой их, конечно, сложно рассмотреть. Поэтому гостей стараюсь приглашать летом, осенью, весной, особенно когда яблони цветут.
А люди вас часто на улице узнают? Как реагируют? Вы как реагируете?
Меня точно замечают. Я так понимаю, что город меня уже знает. Не знаю, на сколько процентов… Особенно молодые узнают, подходят. Старшее поколение, даже если узнаёт, старается не вступать в диалог. А молодёжь подходит, фотографируется. В прошлое воскресенье вот подошли в магазине: давайте с вами сфотографируемся. А там сзади прилавок с продуктами. Я говорю, давай куда-нибудь отойдем. А он: да нормально, колбасы, сыр, огурцы, давайте. Я к этому нормально отношусь.
Давайте про проблемные объекты поговорим. Здание речного вокзала, автовокзал, ДК Судостроителей… Ситуация с ними когда-нибудь нормализуется?
Проблеме речного вокзала не один год. Так вышло, что он оказался в частных руках. Я надеюсь, что в этом году его выставят на торги, и задача муниципалитета этот момент не упустить. Я не говорю о том, что мы должны его купить, хотя этот вариант возможен, но для этого нужны деньги. Но с другой стороны, мы не можем покупать непрофильный актив — это не социальный объект, не жильё. Поэтому есть желание, чтобы это здание купил какой-то хороший бизнесмен и смог привести его в нормальное состояние. Там можно сделать гостиницу, хорошее кафе.
Что касается автовокзала. Когда в советские времена его построили на берегу, он был действительно там необходим стратегически, потому что речной вокзал был очень востребован. На тот момент это было правильно. Хотя по генеральному плану Комсомольска, автовокзал должен был находиться в районе железнодорожного.
Я встречался с транспортниками, предлагал им сделать автовокзал в районе жд-вокзала. Место найду. А на старом месте автовокзал надо закрывать, ведь сегодня он не соответствует современным требованиям. Сюда уже никто не ездит, это тупиковая ветка. Надо, чтобы все автобусы базировались в одном месте. И чтобы на этот автовокзал можно было приехать за два часа до рейса — сходить поесть и так далее. А здесь, на старом месте — отличная рекреационная зона, тут можно какой-то развлекательный центр сделать. Видение этого участка точно есть. Мы его сейчас перекладываем на бумагу, ведем переговоры и ждем реальных инвесторов.
По поводу ДК Судостроителей. Сегодня, как вы знаете, есть решение суда, по которому этот объект возвращается в собственность судостроительного завода. Хотя завод подал апелляцию — им надо обратно вернуть деньги за дворец компании «Амгунь», но сделать им это сейчас сложно. И у нас, и у Губернатора есть четкое понимание того, что этот объект должен перейти в краевую собственность. Мы уже создали рабочую группу по этому вопросу. Немного нас сдерживает время: мы понимаем, чем закончится в итоге суд, но не знаем, когда он закончится. Это можно целый год тянуть. Все зависит от того, чего хотят сами судостроители, вернее головная компания, которая заводом управляет из Москвы. А мы будем идти к своей цели: «забрать» дворец в краевую собственность, чтобы можно было потихонечку начинать приводить его в порядок.
А в случае, когда ДК перейдёт в краевую собственность, что будет с находящимися там сейчас арендаторами? Киноцентр «Красный», танцевальные коллективы и прочее.
У людей, которые там занимают помещения, есть опасения. Например, что касается бассейна, то я однозначно буду его поддерживать, он там нужен. Но его, конечно, необходимо привести в порядок. Когда сдаёт в аренду частник — он сдал, и ему неважно, что там происходит, лишь бы деньги получить. Как и вышло с «Амгунью»: всё в аренду сдали, ни копейки не вкладывают, только прибыль собирают. Край так себя вести точно не будет. Но у края и контроль будет другим, он не позволит, чтобы помещения эксплуатировались ненадлежащим образом. Поэтому нужно готовиться к более высоким требованиям.
Что касается «Красного». Трудно сказать. Наверное, сразу никто его убирать не будет.
Раз уж мы коснулись кинотеатров, давайте перейдём к вопросу об имуществе. Пока не столько про «Факел», сколько про муниципальное имущество в целом. Вот мы говорили с вашим заместителем, председателем комитета по управлению муниципальным имуществом Анатолием Мищенко. Он утверждает, что бизнес и муниципальное самоуправление — совершенно несовместимые вещи, потому что возникают коррупционные риски. При этом мы заходим на сайт департамента, управляющего имуществом Хабаровска, и видим на первом же месте в перечне его задач «Формирование объектов рыночной экономики». И они действительно создаются. Почему у нас радикально отличается в этом вопросе политика? Хабаровск считает, что ему важно участвовать в этой бизнес-истории и успешно это делает и в том числе наполняет бюджет таким образом, а мы наоборот избавляемся.
Об этом можно поспорить. В Хабаровске в свое время почти всё было распродано в частные руки или передано в краевую собственность. Почти все объекты культуры Хабаровска находятся в собственности края. Те же театры. А у нас Драмтеатр муниципальный. Представляете, какая это затратная часть для нашего бюджета? Особенно после наводнения, когда затопило его подвал. Но в любом случае мы его не бросим.
А что касается «Факела», тут я поддерживаю идею муниципально-частного партнерства. Я уже много раз это комментировал, но люди все равно продолжают спорить. Никто не собирается, и при прежнем главе города не собирался, его перепрофилировать. Все понимают, что этот кинотеатр нужен. Но в него нужно вдохнуть новую жизнь. Каждый должен заниматься своим делом. Каждому объекту нужен хозяин.
Мы должны однозначно оставить профиль. Но по закону я не могу в договоре прописать ограничения о сохранении профиля больше одного года. Поэтому нам нужен блокирующий пакет акций, и мы планируем его оставить.
Но есть же 126-й Федеральный закон «О государственной поддержке кинематографии», в котором никаких сроков нет. Там указано, что при приватизации кинопроизводственных предприятий профиль должен быть сохранен, сроки не обозначены. Он указывает однозначно — сохранить. На это же упирает и краевое министерство культуры, процитирую:
«Федеральным законом от 22.08.1996 № 126-ФЗ „О государственной поддержке кинематографии в Российской Федерации“ (ст. 16 гл. 5) предусмотрено, что обязательным условием приватизации организаций кинематографии является сохранение кинематографической деятельности в качестве основного вида деятельности приватизируемой организации кинематографии, т. е. в данном случае кинопоказа. В связи с этим, министерством культуры края было направлено информационное письмо в адрес главы города Комсомольска-на-Амуре о недопущении перепрофилирования кинотеатра „Факел“».
Да, но 126-й закон не указывает, в течение какого периода нельзя перепрофилировать. А когда открываешь 178-й закон [«О приватизации государственного и муниципального имущества»], там написано — до года.
Но в 178-м речь идет обо всем имуществе, а 126-й выделяет из этой массы отдельную категорию — кинопроизводственные предприятия. То есть 178-я норма общая, а 126-я специальная по отношению к ней.
Вот как раз наоборот. 126-ФЗ — общий закон, который говорит, что нужно содержать, поддерживать кинематографию, сохранять объекты. Это как раз общие принципы. Если бы можно было указать «пожизненно сохранить», я бы с удовольствием это сделал.
Но даже дело не в этом. В любом случае задача муниципалитета — сохранить. Мы сейчас выставили на торги 100% акций и 75%. Мы 100% разместили с какой целью? Когда начали с предпринимателями говорить, сразу увидели, что частники не очень-то хотят делить доли с муниципалитетом, считают, что муниципалитет будет мешать их бизнесу. Поэтому, мы направили порядка двадцати с лишним писем во все известные российские компании киноиндустрии. Потом к нам приезжал коммерческий директор Первого канала Петр Шепин, мы с ним этот вопрос обсуждали. Он недавно звонил и говорил, что есть ребята, которые заинтересовались кинотеатром. Именно как кинотеатром, а не как зданием. Попросил дополнительные параметры.
Нужно сделать красивый, современный — именно современный — кинотеатр. Если на нем вывеска, то она должна сверкать. Там должна быть парковка, сейчас мы продумываем, как сделать, чтобы вообще автомобильный транспорт мог туда подъехать — там кроме как с Севастопольской больше никак не получается. Мы это прорабатываем, чтобы бизнесу стало интересно, чтобы деньги пришли в кинотеатр. А сейчас что? Что ни год, то убыток — миллион-два. Потом там появится трещина, признают аварийным зданием. И нам скажут — вкладывайте деньги. Давайте мы бросим строить жилье для переселения из аварийного жилья и вложим это все в «Факел». Причем вложим без обратной связи. Ко мне недавно приходил директор «Факела», рассказывал, что он уже успел сделать и что собирается. Мы все это обсуждали. Я ставлю ему задачу — сделай мне программу, чтобы в этом году хотя бы выйти на окупаемость, хотя бы не в убыток. Я готов его поддержать.
Приватизация это один из способов управления муниципальным имуществом. А просто так содержать объекты, чтобы их содержать… Понятно, что есть социальные объекты, без которых мы не можем обойтись. Знаете, например, какая есть серьезная муниципальная нагрузка? Давайте, я вам расскажу. Это общественный транспорт. Вообще, по закону муниципалитет не обязан содержать транспорт. Он должен способствовать его развитию. То есть чтобы он был. Но содержать самостоятельно не обязан. Многие города вообще отказались от муниципального транспорта. Но чем это чревато? Тем, например, что частники встанут, как это было во время циклона, и не поедут. Они говорят: зачем мы будем разбивать автобусы? Я их тоже понимаю. А муниципалитету деваться некуда. Мы свои автобусы зубами вытаскивали из гаража. Подвиги совершали несмотря ни на что. А еще, вы знаете, что есть убыточные маршруты, которые частники не берут? Нам приходится самим ездить на отдаленные участки. Мы вынуждены нести эту социальную нагрузку. И терпеть убытки. У нас ПАТП находится на грани выживания. И сегодня мы ищем пути софинансирования вместе с краем, чтобы закупить новый транспорт. Его менять надо, он изнашивается. Нужны вливания.
Вот я был в Череповце. Там уникальная история, это было лет семь назад. Себестоимость билета 18 рублей. Они разработали программу, пришли с ней к населению и сказали: нам нужны новые автобусы. Если мы будем возить вас по себестоимости, то все время будем стоять на одном уровне, пока все не устареет. И предложили сразу на пять рублей увеличить стоимость проезда, но всем объяснили, что эти пять рублей — это инвестиции в новый автопарк. За пять лет они полностью обновили автобусы, и люди теперь, когда ездят на новых шикарных муниципальных автобусах, видят, где их деньги. И поэтому могут требовать от муниципалитета, чтобы автобусы были чистенькие, кондукторы были приветливые, а шоферы не курили в кабинах.
У нас сегодня себестоимость проезда, к сожалению, 22 рубля. Мы возим за 19. С каждого билета минус три рубля.
То же самое и с ЖКХ. Понятно, что управляющим компаниям лучше, чтобы дома были современнее, они дерутся за эти дома. А кто сегодня идет обслуживать какой-нибудь микрорайон Берлин? Частные компании? Муниципалитет. Мы вынуждены нести социальную нагрузку, мы не можем это бросить, это жители города.
Давайте вернемся к продаваемым акционерным обществам? В этом году, по словам Анатолия Мищенко, запланировано выставить на продажу вообще почти все имеющиеся у города пакеты акций, включая и гостиницу «Восход». Но она ведь совсем не убыточная?
Согласен, «Восход» не убыточный. Но разве плохо его сегодня приватизировать (возможны разные способы, с участием муниципалитета или без) чтобы пришли частные фирмы и хорошие деньги. Они-то из гостиницы торговый центр точно не сделают, если мы боимся менять профиль. И там ведь надо еще денег вкладывать и вкладывать, несмотря на то, что она в последнее время так преобразилась и получает хорошие отзывы. Почему бы и нет?
Но если «Восход» не убыточен, а наоборот приносит дивиденды, то его продажа ведь как-то отразится и на самочувствии городского бюджета? И еще Анатолий Мищенко говорит, что продается имущество, которое таким образом покрывает статью неналоговых доходов в бюджет. Но это имущество ведь рано или поздно закончится, и что будет дальше?
Вы абсолютно правы. Я сам, когда углубился в этот вопрос, обнаружил, что у нас бюджет почти наполовину состоит из неналоговых доходов. К сожалению, на 2015 и 2016 годы бюджет составлен именно таким. Понятно, что нужно увеличивать налогооблагаемую базу. Но это проблема не только нашего города. Это видят и на федеральном уровне и пытаются сейчас предпринять конкретные шаги, чтобы муниципалитетам доставалось больше налоговых денег. Как быстро это будет происходить, я не готов сказать. Но к этому идут.
Правильно вы говорите, то, что мы сегодня имеем, завтра закончится, а надо стремиться к развитию. Надо увеличивать количество рабочих мест, чтобы было откуда брать НДФЛ, ведь это один из важнейших налогов, который идёт в наш бюджет. Но это уже отдельная история. А сейчас, к сожалению, имеем то, что имеем. Мы зависимы от реализации имущества. Поэтому у председателя Комитета по управлению имуществом тяжелая задача.
Я сегодня делаю акцент на экономическом развитии, на инвестициях. Надо развиваться, чтобы появлялись рабочие места, налоги. На этом акцентируют внимание и Минэкономразвития, и Минвостокразвития. Полпред президента в ДВФО Юрий Трутнев на нашей стороне. Нас поддерживает губернатор. Он говорит, что деньги должны максимально пойти в Комсомольск, нам тут намного тяжелее по сравнению с Хабаровском. У нас тут северные районные коэффициенты, предприятия вынуждены тянуть эту нагрузку. Мы все время говорим, давайте отдадим ее федералам, разгрузим себя, и легче станет жить. Но пока мы отталкиваемся от того, как сформирован бюджет, который зависит, в том числе, и от реализации имущества. А дальше будем работать.
Легализация бизнеса наконец должна произойти. Многие наши предприниматели работают в тени. Они так работают опять же не от хорошей жизни, мол, если мы сделаем все правильно, то останемся в убытках. Это они, наверняка, немного лукавят. Каждый предприниматель хочет побольше заработать, и это правильно. Но тенденция такая сохраняется. Нужно делать так, чтобы бизнесу было невыгодно сидеть в тени. Это выведет из тени зарплату, а это всё тот же НДФЛ. Если сегодня бизнесмены выведут всех на чистую зарплату и будут платить НДФЛ как положено, то мы уже от продажи имущества перестанем зависеть.
Но если сейчас будут проданы все акционерные общества, тот же «Восход», «Факел» — а сейчас они рассчитываются с сотрудниками именно по-белому — туда придут частники, которые будут работать, мы догадываемся, как. Если сейчас «Восход» дает и дивиденды, и НДФЛ, то в итоге не будет ни того, ни этого.
Риски существуют, бесспорно. Но всё же нужно помнить о том, что функции муниципалитета — это не коммерция, а именно обеспечение жизнедеятельности населения города.
Да и даже взять тот же «Восход». С точки зрения экономики и финансов. Ну, допустим, стоит «Восход» двести миллионов рублей. Доход мы от него получаем 6-7 миллионов в год. И еще непонятно, что будет завтра: сегодня шесть, а завтра один. И это деньги во времени. Вот и сравните, что выгоднее. С одной стороны, если для тебя это основной бизнес, то выгодно сидеть и жить на эти миллионы каждый год. Но, с другой стороны, для муниципалитета это не может быть прерогативой. Ведь деньги, причём в значительном количестве, нужны здесь и сейчас.
Перейдем к дорожной проблеме. У горожан есть устойчивое ощущение, что наши дороги делают не из того, из чего положено. Асфальт тает вместе со снегом почти на всех улицах — особенно на тех, где много лет без полной перекладки дорожного полотна практикуется ямочный ремонт. То есть из года в год деньги тратятся на одни и те же ямы. Не лучше ли обновлять полотно полноценно и на несколько лет забывать о проблемах на этих участках хотя бы оживленных центральных магистралей?
Безусловно, с точки зрения качества, нужно удалять весь слой асфальта и наносить полностью новое покрытие. Но мы должны понимать, сколько денег выделяется на дорожное покрытие. Если ремонтировать фундаментально, то у нас на это просто не хватит средств.
Но здесь же речь о полной реконструкции улиц, с освещением и так далее. А у нас вопрос исключительно про асфальт.
Если посчитать, сколько стоит ямочный ремонт, отказаться от него и сделать на эти деньги капитальный ремонт дороги, — мы с вами полкилометра где-нибудь сделаем и всё. Остальное останется с ямами. Если мы сейчас где-то не сделаем ямочный ремонт, потерпим, автомобилисты скажут «А, черт с ним, попрыгаем», — через год от этого асфальта вообще ничего не останется. Это вынужденная мера. Но необходимая.
Другое дело, что и ямочный ремонт нужно делать качественно. Мы сегодня говорим о народном контроле и стараемся навести порядок совместно с общественным советом, чтобы усилить надзор именно за качеством работ. Чтобы не отлетали за год все заплатки, которых наделали.
Может быть, в муниципальные контракты включать требование к подрядчикам о фотофиксации результата? Потому что сейчас сложно понять, какая компания где именно сделала ту или иную заплатку. А так можно было бы увидеть, чья она, когда сделана и сообщить в муниципалитет, чтобы администрация потребовала от исполнителя переделать за свой счет по гарантии. Мы как раз на днях снимали дороги в Привокзальном микрорайоне. И вот видно заплатку, видно, что она разрушилась. Но, когда ее сделали — в прошлом году или раньше — непонятно.
Я вас понял [просит руководителя пресс-службы пометить это].
Вопрос о дополнительном образовании при школах. С 1992 по 2005 годы в некоторых школах Комсомольска-на-Амуре действовали отделения с эстетическим уклоном, где дети получали дополнительное образование в рамках дополнительных часов в расписании. Через шесть лет дети получали корочку с изобразительным, музыкальным или театральным образованием и могли поступить в училище по своему направлению. Это было бесплатно, дети имели заинтересованность, и родители получали бонус в виде эстетического воспитания ребенка. Уже десять лет в нашем городе нет этого направления, и дети должны его получать за деньги и в других заведениях. Как вы считаете, реально было бы возродить вновь это направление, так как мы очень много денег вкладываем, например, в спорт, а культура у нас в городе отодвинута на задний план? В нашем городе достаточно специалистов высоких категорий с 25 летним стажем, которые готовы вернуть эстетическое образование.
В Комсомольске более 700 кружков и секций. Некоторые горожане жалуются, что у нас всё платное. Но это от недостатка информированности. На самом деле, все эти кружки и студии — те, что при школах — на безвозмездной основе. Более 14 тысяч детей в них занимаются.
Но это же не образование. Это самодеятельность. А раньше дети получали документ, с которым можно было поступать. Это как водительские права после УПК.
Да. После окончания они получают свидетельство негосударственного образца. Но оно может быть дополнительным баллом при поступлении в учебное заведение по профилю дополнительного образования. Это государственная программа.
Когда я поступал в институт в 1986 году, у нас был такой эксперимент — вместо одного экзамена ввели собеседование. Собеседование — это как раз дополнительные баллы за занятия в кружках и подобном. И у меня была корочка токаря второго разряда, я ее получил в УПК при школе. И мне сразу дали дополнительный балл. И эта схема осталась.
А если говорить про предпофессиональные программы, то это совсем другое. Это музыкальные и художественные школы. Отдельные, на платной основе. Там человек получает предпофессиональное образование, за это он платит. Тогда выдаются корочки государственного образца. Но это уже не связано с общеобразовательным процессом.
Вопрос об информационной работе муниципалитета с населением. Почему администрации не перейти от формата «информировать» к формату «выносить на обсуждение, слушать предложения и принимать решение» на официальном сайте города? Там могли бы быть видны предложения горожан, обсуждения их с привлечением экспертов, а не только чиновников и будет виден путь инициативы: от предложения до реализации или отказа. Общественные слушания по поводу строительства стоило бы проводить через интернет, и не просто выносить вопрос в формате «да/нет», но и давать предварительную оценку экспертов, чтобы горожанин осознавал потенциальные риски.
Есть ряд случаев, в которых проводятся общественные слушания. И они проводятся в соответствии с законом. Там всё прописано — как они должны проводиться, как оповещать население и так далее. В том числе на сайте администрации города вся эта информация есть. Другое дело, что люди не доходят до них. Вроде публичные слушания состоялись, а когда начинают что-то строить, возникают вопросы:
— А что это такое тут строится?
— Магазин.
— А я не хочу.
И начинают жалобы писать. Ребята, где ж вы были?
Мы видим по протоколам слушаний на сайте: в большинстве случаев никто не явился.
Да. Я даже пример приведу. За два года прошли 17 публичных слушаний по проектам планировки территорий. Ни один житель города не принял в них участие.
Может быть, эта очная форма не совсем удобна людям?
Я согласен, понимаю. Но, с другой стороны, взять градостроительный план, который недавно обсуждался. Может быть, я больше об этом говорил — и на коллегии, и в интервью — что есть градостроительный план, он пересматривается, изучите. И люди начали на него смотреть. И были вполне реальные обсуждения. По результатам мы планируем провести заседание градостроительного совета. И архитекторы прошлого поколения свои предложения внесли, и молодежь. Я увидел, что реально какая-то отдача есть.
А потому что толком не надо было никуда ходить. Можно было скачать все материалы с сайта, посмотреть и отправить письмо.
Может быть. Но то, как сейчас слушания проходят, это всё в рамках закона. Как чиновник я могу сказать: я закон не нарушаю, я все выполнил. А как человек я действительно хочу, чтобы люди знали, участвовали. Есть повод задуматься об этом, что нужно сделать дополнительно, чтобы изменить это положение дел. Может быть, вы какие-то предложения внесете. Я не думаю, что это будет идти вразрез с законодательством. Надо, чтобы люди «просыпались».
Кстати, о вас иногда в комментариях пишут, еще до выборов писали: «Андрей Викторович, наведите порядок в собственном подъезде!»
Вы знаете, все так думают: пришел на пост главы, его дом сейчас будет лучшим. Циклон прошел, и первое, что я увидел, к какому дому расчищена дорога? К моему. Тогда я сказал: ребята, ну вас в баню, не надо, а то потом будут говорить, что только Климову почистили. И они вообще на месяц бросили чистить, даже остановки возле моего дома убирать перестали.
Почему в Ленинском округе чистят дороги лучше — потому что там глава живет. Ну, абсолютная ерунда же! Я уже говорил, там по-другому организована работа.
Их там и раньше лучше чистили.
Там удобнее дороги чистить. Во-первых, они без трамвайных путей. Во-вторых, нет такой насыщенности транспортом, там днем все на работе, машин нет.
И по поводу дома. С тем же освещением. Только сделают — тут же всё оборвали, лампочки выкручивали. Сегодня захожу в лифт — кто-то помойку высыпал прямо в лифте. Кто это сделал? Кто-то пришел из другого дома и высыпал? Ну, вы же сами это делаете. Конечно, можно и так: Климов подключит административный ресурс… Но это будет неправильно. Я хочу, чтобы здесь поработали в первую очередь сами жители и домовой комитет.
Последний вопрос довольно праздный. Вы не думали над тем, чтобы организовать свое присутствие в социальных сетях? Сегодня к этому приходят очень многие чиновники, включая хабаровских и региональных — чаще всего они ведут аккаунты в Твиттере или Фейсбуке. И это, как правило, не разговор на привычном языке пресс-релизов, а более свободные человеческие реакции представителей власти на события (как хорошие, так и плохие). Это, в известном смысле, повышает открытость власти, очеловечивает ее и сближает с аудиторией, которая всё активнее пользуется сетью и черпает оттуда информацию и впечатления. И это могло бы стать примером для руководителей других уровней, депутатов. При правильном подходе это могло бы пойти на пользу вашему имиджу.
Я об этом думал, но не готов. Я не отношусь к этому отрицательно. Но считаю, если ты зарегистрировался где-то, ты должен там адекватно работать. Причем сам. А зачастую все эти аккаунты ведут не те люди, от имени которых они ведутся. Мне не хочется обманывать людей, которые будут мне писать. А если заниматься этим самому, то у меня на это точно нет времени. Но вопрос не снимается. Я обязательно над этим еще подумаю.
