Нужно сразу отметить, что в связи с циклоном мероприятие посчитали частично расстроенным, и его планируют повторить приблизительно 24-25 декабря. Точные даты и время сообщат дополнительно. Основным ответчиком на наши вопросы стал главный архитектор города Игорь Курносов. Также присутствовали и другие сотрудники городского управления архитектуры: Владимир Фатерин из архитектурно-строительного отдела и главный специалист отдела планировки и застройки города Ольга Башкирова. «Флюгер» уже предпринимал попытку своими силами разобраться в новом проекте генплана, но вопросов, конечно, осталось намного больше, чем хочется. Теперь существенную их часть мы смогли прояснить. Нам рассказали о том, что на весьма существенную часть изменений в генплане слишком всерьез обращать внимание вообще не стоит — как парадоксально это ни звучит, но именно это нам и сказали. Кроме того, удалось поговорить о перспективах застройки Комсомольска и его развития вообще. Попутно задели несколько вопросов, не связанных с генпланом напрямую, но тоже крайне интересных: расширение Комшоссе, шум и опасность от близости к жилмассивам КнААЗовского аэродрома, газификация пока не обеспеченных газом микрорайонов и даже — строительство дирижаблей в Комсомольске.

Игорь Курносов:
После того, как генплан стал доступен, мы должны принимать от населения различные замечания и предложения и доводить их до разработчика. Разработчиком является Институт градостроительства при Российской академии архитектуры и строительных наук (Москва). Поэтому мы готовы отвечать на ваши вопросы.

«Флюгер»:
Предполагается ли в рамках этих трехмесячных слушаний представлять информацию об изменениях в генплане как-то более наглядно, чем в тех документах, которые сейчас выложены в сети? На сайте администрации города есть документ, как мы понимаем, сокращенный вариант — на сто с небольшим страниц. И есть ещё более полный и еще более объёмный вариант — на сайте Министерства регионального развития (который, к слову, уже довольно давно не открывается). Мы боимся, что ни во втором, ни даже в первом варианте простые горожане разобраться самостоятельно не смогут даже при большом желании. Будут ли какие-то более наглядные материалы?

Игорь Курносов:
Генплан состоит из двух частей: это обосновывающая часть и утверждаемая часть. По закону, мы на обозрение жителей должны представить утверждаемую часть. Это то, что вы называете сокращенным вариантом. Остальное — это информация для специалистов, которые, если им надо, могут на сайте Минрегиона в него залезть и посмотреть более глубоко.
Поэтому можно заходить на оба сайта, смотреть, изучать, и если у кого-то есть какие-то дополнения, предложения — присылать их в письменной форме или в электронном виде. Мы в настоящий момент такие замечания аккумулируем. Сейчас профильные министерства края рассмотрели наш генплан и дали свои замечания. Жители подают свои предложения. Через три месяца мы должны выложить их разработчику, чтобы они на эти замечания реагировали. Мы думаем, что их будет достаточно много, потому что и у нас самих в управлении архитектуры есть много замечаний. Так мы через три месяца официально вернем генплан на доработку. Разработчики нам в зависимости от объёмов скажут, сколько им понадобится времени на устранение этих замечаний. Безусловно, какую-то — я думаю, львиную долю — они отклонят. Поскольку жители у нас не представляют, что такое генплан, и задают очень много вопросов, которые к генплану не относятся. А генплан это очень большой глобальный документ, который не решает задачи каждого двора и каждого дома. Это стратегический документ развития города, который базируется также на объёмных документах по экономическому развитию, развитию инженерной инфраструктуры и так далее. Жители, естественно, этого не знают, поэтому львиная доля этих замечаний будет отклонена разработчиком, я полагаю. Ну а те, которые будут по существу, их либо примут и каким-то образом откорректируют генплан, либо скажут, что вы предлагаете такое, но это не соответствует тому-то и тому-то законодательству, не проходит по таким-то параметрам. То есть они могут их отклонить, ссылаясь на какие-то нормативные документы.
И скорее всего уже тогда, когда исполнитель представит нам скорректированный проект, мы его снова выложим на сайт и предложим разработчикам, чтобы их представители приехали сюда. Может быть, это будет в форме какого-то открытого собрания, либо это будет открытое расширенное заседание градостроительного совета, либо пресс-конференция. Но в каком-то виде мы это представим. Чтобы донести до жителей, что вот от них были приняты замечания, они были либо отклонены, либо приняты.
Может получиться, что и в этот раз разработчики не представят то, что нам нужно. Тогда мы им еще раз его пошлем. Этот процесс законодательством не ограничен и может идти до тех пор, пока мы не получим то, что нам нужно.

«Флюгер»:
То есть теоретически это может продолжаться годы?

Игорь Курносов:
Пока мы прогнозируем его [закончить] до середины 15-го года. Но что получится на практике…

«Флюгер»:
Мы почему спрашиваем про более наглядные материалы. В том, что сейчас выложено в публичный доступ, мало визуальной информации, и простым людям будет сложно по тексту представить некоторые вещи. Там, например, описаны три варианта перспективной планировки города. По двум из них, центр города оказывается где-то в микрорайоне Парус, третий предполагает развитие города в северную сторону, и центром становится примерно пересечение Ленина, Кирова и Северного шоссе. И там много таких нюансов, их чрезвычайно тяжело вообразить без графики…

Игорь Курносов:
Знаете, мы против того, чтобы они это туда вталкивали, эти три варианта. Видите ли, это научная организация, они привыкли делать генпланы для новых городов и так далее, они концептуально мыслят. И когда они начали нам предлагать сценарии развития города, которые потребуют огромных затрат, не учитывая сложившиеся интересы города, мы их маленько начали остужать: ребята, у нас задача конкретная — не разработка нового генплана, а корректировка уже существующего по конкретным пунктам задания, не предлагайте нам воздушных замков типа перенести центр в другое место, убрать с этой зоны промышленные предприятия и так далее.

Ольга Башкирова:
Но они настояли это оставить. Мол, мы разработчики, мы имеем право авторское предложить свои идеи. Мы им не могли никак возразить. Поэтому всё это было включено в этот проект, но не факт, что это будет в итоговом проекте.

Игорь Курносов:
Не надо обращать на эти варианты внимание, поскольку они не более чем творческое предложение. Мы их, может быть, и оставим, потому что жизнь города не заканчивается 2033 годом, до которого мы делаем сейчас генплан…

Ольга Башкирова:
Теперь он уже будет до 2034 — из-за смещения сроков подготовки.

Игорь Курносов:
Посмотрим, как эти положения, которые мы сейчас закрепим, будут реализованы к 30-м годам. Тем более генплан сейчас станет доступен для населения, и люди смогут отслеживать реализацию этого генплана. Может быть, экономическое положение изменится, и роль Комсомольска в структуре Дальнего Востока и экономики всей России тоже каким-то образом поменяется, и тогда возникнут новые предпосылки для внесения более глобальных изменений в генеральный план города. И может быть, на той стадии как раз вот эти предложения и будут востребованы. Поэтому, ну, захотели они пофантазировать о развитии города на более далекую перспективу — мы это оставили. Хотя вот именно вот эти дела жителей города больше всего и смутили — уж больно кардинально.

«Флюгер»:
Тогда нужно разобраться, какая часть информации в проекте актуальна, к которой нужно серьезно относиться, а какая из категории необязательных фантазий. Какие, скажем, три-пять-семь пунктов, которые и разработчик, и вы рассматриваете вполне серьезно? Нужно как-то размежевать. Например, те же новые мосты через Силинку — это всё серьёзно?

Ольга Башкирова:
Вы имеете в виду мост на Парус рядом с заводом? Это транспортный мост, он и старым генпланом был предусмотрен.

Игорь Курносов:
Это был старый мост, железнодорожная ветка на Парус. И возможно, что это и имеет смысл. Поскольку эта территория на Парусе сейчас рассматривается как площадка номер один для создания территории опережающего развития. Если правительство примет решение, и она здесь запустится, если резидентам, которые будут участвовать в освоении этой территории, понадобятся железнодорожные подъезды, то, скорее всего, эту ветку восстановят, поскольку она разобрана. И здесь же сделают мост. Но это при условии, что сюда понадобится железнодорожный транспорт. Видите, он пунктиром нанесен.
А так у нас два существующих моста [водит пальцем по карте — на Комшоссе и Лазо — прим. «Флюгера»] и железнодорожный [от микрорайона Амурсталь к Большевику]. И в районе поселка Попова объездная дорога регионального значения, она заложена в карте территориального планирования Хабаровского края.

«Флюгер»:
А застройка южнее так называемого Нового Ленина в сторону Мылкинской дамбы — это перспективно или тоже урбанистические фантазии?

Игорь Курносов:
А это уже существующая трассировка. Это было еще в самой первой схеме 1939 года, сохраняется и из генплана в генплан переходит. Тут даже новых улиц не добавлено. Всё, как было.

[В первом своем материале о генплане «Флюгер» упоминал, что в распоряжении одного из нынешних сотрудников редакции когда-то попала странная схема Комсомольска с тремя округами. Теперь же в ходе этой беседы косвенно стало ясно, что эта схема составлена на основе совершенно реального старого генплана, о третьем городском округе речь зайдет немного позже — прим. «Флюгера»]

«Флюгер»:
Одно пришло из старых проектов, на другое не стоит обращать внимание… Тогда что вообще изменилось? Что конкретно мы обсуждаем?

Игорь Курносов:
Из глобального. У нас в городе изменились приоритеты в жилищном строительстве. Если в советское время все хотели из «деревяшек» уйти в благоустроенные высотные дома, то сейчас все хотят наоборот уйти «к земле», но тоже в благоустроенное жилье. Поэтому мы в правилах застройки жилые территории из зоны многоэтажного строительства перевели в малоэтажное и среднеэтажное. Это нашло отражение в генплане.
Потом у нас был большой вопрос по полигону твердо-бытовых отходов. По законодательству, он не может находиться на землях населенных пунктов. Раньше у нас была одна категория земель, теперь мы сделали две. Эту территорию мы перевели в промышленную, где допускаются твердо-бытовые отходы.

«Флюгер»:
То есть это чисто формальная правка?

Игорь Курносов:
Да, это чтобы полигон узаконить. Эта процедура была возможна только в рамках корректировки генерального плана.
Кроме того, старый план был секретным. У нас в Управлении только ограниченный круг лиц имел к нему допуск. Всем это давно уже стало смешно, но однако было именно так. Даже разработчику, чтобы он его использовал, мы посылали через всю страну спецпочтой чуть ли не фельдъегерской, обратно он нам так же возвращался — по три месяца туда-обратно ходил. Но современным законодательством предусматривается, что генплан должен быть доступен населению, в том числе в электронном виде.
Вот основные моменты.

«Флюгер»:
А вводные данные, которые использовал разработчик, они откуда взяты? Например, там указано, что предполагается рост численности населения до 350 тысяч человек при нынешних 250 тысячах с постоянной тенденцией в сторону уменьшения.

Игорь Курносов:
Два года назад в городе был принят глобальный документ — план стратегического развития Комсомольска до 2025 года. Он тоже разрабатывался московским институтом — Институтом города — на протяжение двух лет. Серьезный документ. Он тоже три раза проходил обсуждения на разных этапах. В конечном итоге он был принят, и этот документ, естественно, лег в основу экономического обоснования генплана. Именно в положениях этого стратегического плана развития и было написано, что город развиваться дальше по численности не будет, предпосылок к этому нет. Даже если здесь будут новые предприятия создаваться или старые будут расширяться, то расширения эти будут за счет внедрения новых технологий, за счет повышения производительности труда, но никак не за счет численности. Поэтому прогнозировать такое расширение, какое ожидалось ранее — до 500-600 тысяч — нет смысла. Раньше, в старом генплане, на озере Мылки предполагался микрорайон на 50 тысяч жителей. Мы его сейчас из генплана убираем. К тому же вся эта территория на заниженных отметках, еще и с учетом последнего наводнения. Нужны огромные затраты, чтобы эту территорию поднять, защитить от паводка и потом уже размещать что-то. В настоящее время городу такая далекая перспектива не нужна. Поэтому пока мы ее не показываем. Если будущим поколениям понадобится сюда расширять город, — внесут новые изменения или новый генплан разработают.

[Прямым текстом на вопрос о происхождении 350 тысяч комсомольчан Игорь Курносов не ответил, но нам известно, что, как правило, генеральные планы городов проектируются с оптимистическим запасом, на вырост — прим. «Флюгера».]

«Флюгер»:
Насколько мы знаем, генплан отдельно дорабатывался с учетом тех уровней Амура, которые случились во время наводнения 2013 года. И сроки разработки проекта именно из-за этого смещались, потому что вносились коррективы в области гидрозащиты. Что конкретно было изменено?

Игорь Курносов:
То, что было заложено в старом генплане, — это однопроцентная защита от паводка на уровне 7,1 метра. Все дамбы у нас были рассчитаны на 8,6 метра. А наводнение, естественно, внесло коррективы, и все эти расчетные параметры изменились. Но для того, чтобы начать разрабатывать что-то под эти параметры, нужно было принять официальные документы, которых пока не было. Поэтому мы на тот момент не могли принять генплан в том виде. И мы договорились с разработчиком, что пока возьмем паузу. Сейчас эти документы начали появляться. По крайней мере, Росгидромет нам дал информационное письмо, что у нас однопроцентный паводок теперь на отметке 8,6 метра, и по дамбам дал ориентировки.

«Флюгер»:
Однопроцентный — это что означает?

Игорь Курносов:
Однопроцентный — это возможность такого затопления раз в сто лет, один процент от ста лет. Пока Росгидромет нам дает 8,6. Мы спросили: но это меньше, чем 9,12 метра, которые у нас были. Нам сказали: такое не попадает в разряд раз в сто лет, а значительно больше. Они утверждают, что такого, по крайней мере, на нашем веку не будет.
А вообще президент сказал, что до 1 января 2015 года наука должна дать ответ, почему это произошло, и дать рекомендации, чтобы этого больше не было. Поэтому дождемся 1 января, посмотрим, что на федеральном уровне будет на эту тему сказано, какие еще, возможно, документы появятся, в связи с которыми разработчику опять придется вносить коррективы в генплан.

[Пока мы говорили о гидрозащите, в зале появился еще один комсомольчанин, который позднее подключился к разговору и стал задавать вопросы, во многом не относящиеся к генплану, но в то же время интересные.]

Комсомольчанин:
В Силинском микрорайоне выдали участки, район Первой Речной — там ни котельной, ничего. А говорили, что там якобы будет коттеджный поселок.

Игорь Курносов:
На первом этапе Федерация сказала нам: дать многодетным семьям землю. Мы выполняем эту задачу. Вторым этапом идет программа по обеспечению этих территорий инженерной инфраструктурой, дорогами и т. д. Поэтому по первым землям, которые мы раздали, сейчас только начали финансироваться проектные работы — откуда будут запитывать теплом, водой, и будут ли вообще, поскольку пока ни в одном документе не сказано, какими видами инженерной инфраструктуры будут обеспечиваться эти территории. Безусловно, свет доведут до этих участков. Мы надеемся, что доведут воду. А будет ли там теплотрасса и канализация — пока ни в одном документе об этом не сказано. Пока идут проектные работы. По предварительным экспертным оценкам, огромные, колоссальные средства нужны, чтобы эти территории обеспечить всем, чем хотелось бы тем людям, которые эту землю получили. Там огромные миллиарды! Которые превышают бюджет Хабаровского края во много раз.

Комсомольчанин:
Но говорили же, что будут дороги, будет и электроэнергия…

Игорь Курносов:
И сейчас от этого никто не отказывается!

Комсомольчанин:
Ну, смотрите. Электроэнергии нет — придется бетон покупать, а я его сам хочу сделать. Покупать его дорого. Мне нужна электроэнергия, чтобы я свою бетономешалку поставил. А иначе, если всё покупать, то для многодетной семьи это нереально.

Игорь Курносов:
Мы когда ваши вопросы передаем в Край, нам тоже говорят: да, будут подводить. Но КОГДА будут подводить — пока никто сказать не может.

[Еще опоздавший комсомольчанин затронул проблему нехватки автомобильных гаражей, особенно в районах с плотными многоэтажными застройками. Спор был долгий и опять же совершенно не про генплан, но один интересный момент вы всё-таки опишем.]

«Флюгер»:
С домами, которые строили в 70-х и 80-х годах понятно. Но то, что строится сейчас, например, для переселения людей из ветхого жилья, — почему не делать там прям в доме на подземных уровнях гаражи и парковки? Ведь все проблемы сразу решатся: и машина у человека рядом, и во дворе она никому не мешает.

Игорь Курносов:
Эти дома строятся по федеральной программе переселения людей из ветхого аварийного жилья. В этой программе предусмотрено: на квадратный метр строящейся жилой площади — 32 тысячи рублей. Если город строит не на 32 тысячи, а на 34, то эти две тысячи разницы он доплачивает из местного бюджета. В местном бюджете, поверьте, таких денег нет. Мы бы конечно рады предусмотреть и парковку, но…

«Флюгер»:
Просто есть же горячий пример на проспекте Мира…

Игорь Курносов:
Это коммерческое. Вот отличие. А здесь строительство решает одну социальную задачу — переселить людей из бараков. И они переселяясь туда, поверьте мне, рады, что они живут со своим санузлом и так далее. У них порой и автомобиля-то нет.

«Флюгер»:
Да они это всё продадут рано или поздно и контингент полностью сменится.

Игорь Курносов:
Да, риэлторы поработают, изменится состав жителей. И тогда они будут вправе решить общим собранием построить на своем земельном участке построить подземный блок. Да, он уже не будет под фундаментом, как хотелось бы, но, по крайней мере, возможности есть, и законодательно они предусмотрены.
В Хабаровске, например, сейчас многоэтажные дома без подземных парковок вообще строить не разрешают. У нас пока такой нормы нет, поскольку у нас это не так остро востребовано.

«Флюгер»:
Хабаровск, прежде чем принять эти нормы, как следует захлебнулся машинами во дворах…
Ладно, вернемся к генплану…

«Флюгер»:
Вернемся к генплану. Вы говорите, что новый проект больше ориентирован на малоэтажное и среднеэтажное строительство. Вот не с позиции фантазии разработчиков, а с вашей точки зрения — вам ведь должно быть виднее город и его перспективы — какие районы в будущем наиболее многообещающие? Где еще начнут строить жилье, где люди будут охотнее покупать землю и селиться? Куда лучше город тянуть — в сторону Мылок или на север?

Игорь Курносов:
В принципе, мы сейчас уперлись в те территории, которые требуют серьезной инженерной подготовки. В советское время делали гидронамыв [намывая грунт, поднимали участки города до безопасных при паводках высотных отметок — например, в Парковом микрорайоне]. Таким предполагался и упоминавшийся выше Южный жилой район [в районе Мылкинского моста], он тоже должен быть весь на гидронамыве. Если городу приспичит расти в этом направлении, то, естественно, будут выделяться средства, чтобы подготовить эту территорию, поднять отметки. Сейчас встает вопрос о реконструкции защитных сооружений, которые позволили бы эту территорию дальше осваивать.

«Флюгер»:
То есть перспективы скорее в сторону Мылок?

Игорь Курносов:
В сторону Мылок, да. Но и на Дзёмгах тоже.
Но сейчас у нас есть зарезервированные земли для достройки уже существующих микрорайонов — те дома, которые должны быть, но еще не построены. Уплотнение застройки. И я бы скорее прогнозировал, что в ближайшее время город будет идти именно по этому пути. Он менее затратен.

Источник фото

Игорь Курносов:
Опять же, если у нас сработает всё с территориями опережающего развития и сюда пойдут резиденты, то мы предоставляем для них площадки под промышленное освоение, а социальную часть развития этого комплекса берет на себя Федерация. То есть для того, чтобы привлечь сюда людей, которые будут работать на новых предприятиях, надо поднять здесь уровень жизни. Предполагается строительство крупных социальных объектов федерального значения — кино-концертный комплекс, развлекательные комплексы, спортивно-зрелищные сооружения большие, ледовый дворец и так далее. И в генплан всё это заложено. Если сюда пойдет финансирование, то это будет построено, и это сможет людей сюда привлечь. Потому что одной только большой зарплатой, как все уже поняли, на Дальний Восток людей не затянешь. Надо дать хорошую квартиру. Чтобы был, как вы говорите, гараж…

Комсомольчанин:
Газ! Почему у нас так плохо с газом? Это как-то закладывается в проекте?

Игорь Курносов:
С газом у нас вполне нормально. У нас не хватает всего порядка 70 тысяч кубометров в сутки, чтобы обеспечить полностью город газом. Для этого уже строится ГРС-2. Она, в первую очередь, нужна нефтезаводу, чтобы получить газ для своих технологических нужд. Но город им разрешил строить эту ГРС на условиях, что из, по-моему, ста тысяч кубометров в сутки, которые газопровод будет давать, 30 процентов будет забирать нефтезавод, а 70 отдаст городу. Для этого от ГРС-2 нам надо построить газопровод протяженностью всего в девять километров, чтобы этот газ зашел в микрорайон Парус и закольцевал всю остальную систему газификации города. Тогда у нас город будет газифицирован на сто процентов.

«Флюгер»:
Была информация, что это должны реализовать к 2017 году.

Игорь Курносов:
Я думаю, что этот вопрос может даже и раньше решиться. И здесь опять же может сыграть свою роль территория опережающего развития. Почему был отдан приоритет именно этой площадке на Парусе? Потому что она по остальным видам инженерного обеспечения, говоря простым языком, шоколадная. Там огромные энергоресурсы и другие инженерные ресурсы, расположены в непосредственной близости и в больших объемах. За исключением газа. И когда резиденты из Минвостокразвития сюда приезжали, мы им говорили, что здесь очень не хватает газа, что здесь нужно строить 9-километровый газопровод низкого давления. Эта информация пошла наверх. И если эта территория начнет осваиваться, то газопровод войдет в состав программы по финансированию. И я думаю, что он будет построен, скорее всего, в первую очередь. И тогда газ появится везде.

«Флюгер»:
Осталась буквально пара вопросов. Вот северо-восточная часть города, микрорайон Победа в большей степени, находится в подлётной зоне к аэродрому «Дземги». И там уже живут люди, но, как мы видим на схемах, там планируют еще строить дома. Насколько мы знаем, это не вписывается ни в какие санитарные нормы. Мало того, что люди живут в шуме от самолета, но он ведь в случае чего, не дай бог, конечно, может и рухнуть кому-нибудь в огород. Почему эта проблема никак не решается?

Игорь Курносов:
Исторически так сложилось, что аэродром гагаринского завода врос в тело жилой застройки. Там он возник, потому что в те года таких нормативов [которые теперь могли бы этому препятствовать] не было. На сегодняшний день эти нормативы этой полосой закрывают львиную долю застройки Победы. Поэтому мы там не разрешаем людям ни строить новые дома, ни реконструировать и расширять старые — только в габаритных размерах существующего домовладения. Если они делают это по-другому, они делают это незаконно и не могут оформить на это собственность.
То, что взлетная полоса уйдет на другое место, — я думаю, это утопия. Она там останется, завод никто переносить не будет. Завод периодически проводит работы по сокращению шумовой зоны. Эта зона сокращается из-за того, что они начинают переходить на новые поколения двигателей, которые меньше шумят и т. д. Но для того, чтобы сократить эту зону, надо пройти огромный ряд процедур: сделать натурные замеры, потом специализированная организация должна рассчитать воздействие, потом они должны это промониторить, потом на всех уровнях — вплоть до федерального — это утвердить, и только тогда эта зона сократится. Они сократили эту зону последний раз, когда собрались свой дом строить, он тоже попадал в шумовую зону. Тогда они предприняли какие-то телодвижения и быстренько ее сократили на сколько? На 50 метров, кажется.. Это позволило им построить дом. На этом пока успокоились. У нас рычагов воздействия на завод нет.

«Флюгер»:
Ну как это нет? Приходит, например, Роспотребнадзор и говорит: всё, нельзя летать. Точка.

Игорь Курносов:
В принципе да. Роспотребнадзор может подать на завод, чтобы он выселил всех жителей, построил им дома.

[К беседе подключился еще один сотрудник управления архитектуры] Владимир Фатерин:
С 2003 года этот вопрос поднимается. Тогда они говорили, что они разрабатывают проект переноса аэродрома на семь километров севернее. Но там такая болотина, приезжали, смотрели, там столько нужно финансов…

Игорь Курносов:
Я сейчас довольно часто общаюсь с руководством завода. У них даже в далеких планах этого нет. Они хотят строить жилье. Территории на Дземгах под это у нас есть. Поэтому предпосылок для переноса полосы нет… Это, наверное, два бюджета страны надо…

«Флюгер»:
Последний вопрос. По поводу Комшоссе и «бутылочного горлышка», в котором постоянно образуются пробки. Насколько мы знаем, по старому генплану, трамвайное полотно должно делить Комшоссе пополам. То есть это должна быть шестиполоска — три полосы в одном направлении и три в обратном — как в районе перекрестка с Кирова и до сужения дороги. Просто машин за последние годы стало существенно больше, и теперь это очень большая проблема. Может, как-то реализовать эту задумку с расширением дороги?

Игорь Курносов:
Мы согласны, и в генплане это положение остается.

«Флюгер»:
А в муниципалитете не витает в воздухе такой проект?

Игорь Курносов:
Вы понимаете, такие затратные проекты по развитию дорожной инфраструктуры финансируются, как минимум, краем. Всё дорожное строительство, которое у нас ведется, это не на муниципальные деньги. Мы входим в программы развития дорожного хозяйства края и получаем субсидии. Да, безусловно, какие-то деньги из бюджета города на это тратятся, но основная часть — это деньги краевые и федеральные.

«Флюгер»:
Хотя бы лоббировать такие вещи нужно. Явно ведь, что участок Комсомольской от Интернационального до Лесной, который будет реконструироваться в 2015 году, это не такое больное место, как Комшоссе.

Игорь Курносов:
Я вас уверяю, что мы со всеми этими предложениями во всех краевых и федеральных программах участвуем. Но то, что мы в них заявились, не значит, что мы побеждаем. На Комсомольскую надо было меньше средств, поэтому нам на нее деньги дали. И мы на условиях софинансирования эту работу выполняем. И Комсомольская нам была нужна, потому что она стала двухсторонней, и теперь выступает в роли дублера проспекта Ленина, который мы таким образом разгружаем. А вопрос про Комсомольскую мы начинали поднимать еще восемь лет назад, только теперь нам это удалось.
И я всё время возвращаюсь к этой территории опережающего развития. Если действительно это заработает, то всё, о чем мы здесь говорим, всё это войдёт в комплекс решения проблем ТОРа. Потому что там всё цепляется одно за другое — как дома ремонт. И сразу пойдут деньги на расширение дороги. Сейчас стоит вопрос о закольцовке Паруса, чтобы туда транспорт запустить и выпустить оттуда уже на проспект Победы, то есть сделать такую транзитную дорогу.
И сейчас уже есть сведения даже о конкурсах среди потенциальных резидентов в Минвостокразвитии. Причем звучат такие инновационные вещи… Например, на АСЗ есть огромной высоты 33-й цех на Гаражной улице, стоит пустой. Так им заинтересовались какие-то авиастроительные структуры, которые хотят там строить ни много, ни мало — дирижабли! То есть на правительственном уровне такое звучит. Понятно, что это сейчас звучит как Нью-Васюки у классиков, но тем не менее на самом высоком уровне это рассматривается. Будет это или нет — посмотрим. Мне самому интересно, что дальше с Комсомольском будет.